Ценный подарок (сборник)

— Узнаю твою подружку Дину. Я не стесняюсь, но у меня принцип не обедать и не ужинать у тех писателей, о которых я пишу.

— Другие ходят, а ты — нет.

— Другие — это другие. Мы не пойдем к Устюжанинову.

Милое, приветливое лицо Наденьки стало обиженно-сердитым.

— Ты просто не хочешь со мной никуда ходить. Мы сидим дома, как пенсики. Ты стыдишься меня! — выкрикнула она и убежала на кухню. Весь вечер Наденька не разговаривала с мужем, а Вадим, после бесплодных попыток объяснить правоту своих принципов, снова уселся писать статью о слиянии этики и эстетики. Ужинали молча. Наденьке казалось, что жизнь ее загублена, три года она живет с чужим человеком. Вадим думал, что не такой должна быть жена творческого работника. Ночью они помирились.

На другой день они обошли десятки магазинов, выбирая подарок Устюжанинову. В комиссионном Вадиму понравился серебряный кубок с червленым изображением Александровской колонны. Для приобретения его не хватило бы и трехмесячного гонорара Бескозырного. В другом магазине супруги долго перебирали галстуки, пока Вадим не вспомнил, что Афанасий Ильич носит только свитера и косоворотки. Наденьке приглянулись хлопчатобумажные носки, но Вадим сказал, что это неприлично: можно дарить чулки только той женщине, с которой состоишь в близких отношениях. Наденька, подумав, что Вадим никогда не дарил ей чулок, едва не обиделась, но обижаться было не на что: все предметы одежды для Вадима и для себя покупала она сама.

В лавке уцененных товаров попался им на глаза совсем новенький спиннинг, но в стихотворениях Устюжанинова не упоминались ни лещ, ни судак, ни окунь, ни какая-нибудь другая рыба. Эта идея отпала. В канцелярском Наденьке понравилась пишущая ручка с золотым пером.

Вадим поморщился:

— Банально! Всем бухгалтерам дарят.

— Вадик, — усталым голосом сказала Наденька, — зайдем в книжный, может быть там…

— Маловероятно, но, если ты хочешь…

После примирения он ни в чем не мог отказать жене.

В книжном магазине на полках стояло много таких книг, которые, казалось, издавали только для того, чтобы никто их не покупал.

Лицо у Наденьки стало печальным.

— Заглянем в букинистический отдел, — предложил Вадим, — может быть, клюнет.

Едва они приблизились к витрине, за стеклом которой лежали старые книги, Вадим, побледнев, почему-то шепотом сказал:

— Смотри! Видишь, там в углу маленькая книжка?

— Вижу, такая старенькая, еле дышит.

— Еле дышит? Да ты прочти, что написано на обложке.

— Ничего особенного: А. Устюжанинов «Круги по воде». Ну и что?

— Ну и что? Знаешь ли ты, когда Афанасий Ильич подписывался одной буквой «А»? Нас с тобой еще на свете не было.

— Раритет, — сказал продавец с бородкой клинышком, каких теперь не носят даже молодые люди.

— Разрешите посмотреть, — попросил Бескозырный.

— Будьте добры, молодой человек, — приподнял стекло витрины продавец и, передавая книжку Бескозырному, сказал:

— Только вы, пожалуйста, не раскрывайте здесь, лучше дома в спокойной обстановке, не то еще рассыплется на листочки.

Бескозырный так трепетно держал старую книгу, как три года назад — руку Наденьки, согласившейся стать его женой.

— «Круги по воде», «Круги по воде», — повторял он, — может быть, у Афанасия Ильича самого нет этой книги, представляешь, как обрадуется старик?

Дома Вадим несколько раз порывался снять с книги магазинную обертку, но боязнь, что книга рассыплется на листочки, останавливала его.

В день рождения Афанасия Ильича Наденька пораньше отпросилась с работы, просидела в парикмахерской два часа, а придя домой, ужаснулась, вымыла волосы, высушила их и сделала сама простую, легкую прическу, которая так шла к ее милому лицу.

Когда с этим было покончено, Наденька, перемерив несколько платьев, остановилась на «шахматке».

— Тебе нравится? — спросила она, пройдя мимо Вадима походкой, какой ходят у них в Институте мод манекенщицы.

— Очень! — влюбленно посмотрел на нее Бескозырный. — Но, мне кажется, многовато спины.

— И совсем немного. Разве ты не видел, как теперь женщины открывают спину?

— Нет, знаешь, как-то не приходилось.

— Умница, — поцеловала мужа Надя.

Сборы были закончены. Уходя, Вадим положил книжку «Круги по воде» в правый карман пиджака.

Только в половине восьмого они добрались к Устюжанинову. Их встретила Дина. На ней было такое платье, что рядом с ним «шахматка»

Наденьки казалась наглухо застегнутым мундиром.

— Где вы болтались, зверики? — поцеловала она Наденьку и совсем не по-товарищески Вадима. Это не понравилось Наденьке, но она не подала виду: смешно и глупо ревновать к подруге.

— Скоренько раздевайтесь, — командовала Дина, — папуля уже губы дует.

Вадим помог раздеться Наденьке, а пока он раздевался сам и Наденька сменила сапоги на туфли, Дина секретным шепотом сообщила подруге:

— Сейчас ты увидишь моего нового.

— Дина, опять! Так же нельзя!

— Можно, я еще, слава богу, не замужем. Классный экземпляр — боксер. Рост сто восемьдесят девять. Ну, шагом марш!