Центр Мироздания

Неожиданно все трое замолкли. Они одновременно подняли кружки и выпили. Аллану охотники напомнили роботов из мультика. Его бы, наверное, не удивило, если бы те оказались и впрямь машинами. Киборгами-рассказчиками.[16]

Они опустили кружки, громко стукнув ими по столу. Возможно, этот звук и подозвал к ним мальчика примерно того же возраста, что и Аллан. Он взял со стола опустевшую посуду и уже хотел уйти, но его остановил Хан Зен:

— Здесь можно поесть, да?

Коричневый халат мальчика был таким же грязным, как и халат гостиничного администратора.

Мальчик, ничего не ответив, показал на одну из стен.

Там было написано большими корявыми буквами: «Дежурное блюдо. Сегодня: как и всегда».

Хан Зен фыркнул и разочарованно покачал головой:

— Можно нам два, да? Тех, что как и всегда!

Мальчик кивнул и пропал за дверью в дальнем конце зала. Там, судя по всему, располагалась кухня.

Аллан попытался не думать о чудовищах под столом и огляделся вокруг. Похоже, что гитаристов никто не слушал, как в зоопарке не обращают внимания на посетителей. Только сейчас мальчик увидел четыре странные фигуры ростом не выше Хан Зена. Они сидели на полу почти у самого входа, и один из этой странной группы пытался разжечь костер из кучи каких-то деревяшек и обрывков бумаги. Костровому это занятие приносило нестерпимые муки, потому что у него не хватало одной руки. Боже правый! Мальчик не поверил своим глазам, когда увидел… руку, лежащую рядом с костром на грязной сковороде. Неужели это его?.. Бедняга раздул огонь. Пошел едкий дым, и за ближайшими к карликам столами посетители уже начали глухо покашливать.

Из кухни выбежала невероятно толстая женщина. Она легко балансировала между столами с подносом, на котором позвякивали две металлические кружки и две тарелки. Аллан подумал, что это несут их заказ, но толстуха бросилась к группе у костра.

— Сколько раз говорить! — закричала она так громко, что у Аллана заложило уши. — Если вы хотите жарить свои конечности, делайте это снаружи!

Она схватила с подноса одну из кружек и вылила ее содержимое прямо на огонь, который, зашипев, погас.

— Тут вам не пикник! — орала она. — Здесь приличный трактир! Ясно?

Все четверо натянули свои одеяла на головы и съежились, превратившись в четыре куля, валяющиеся на полу.

— Чтоб вас Ток расплавил! — выкрикнула проклятие толстуха.

Аллан склонился к Хан Зену.

— Скажи мне, они на самом деле хотели поджарить его руку? — шепотом спросил мальчик.

— Ну да, — ответил Хан Зен. — Это утильщики из Калибана. Очень старое племя, да.

— Но они же не могут…

— Снова вырастет, да. Потом будут есть ногу. А затем снова руку, да…

Звучало «аппетитно» до тошноты. Аллану тут же захотелось узнать, что собой представляет «дежурное блюдо».

А толстуха уже неслась к ним. Она затормозила на каблуках прямо перед столом и хлопнула по нему подносом так, что тарелки подпрыгнули, наверное, на метр.

— Два дежурных, господа. Пожалуйста!

Аллан узнал блюдо тут же. Никаких сомнений. Поперек горла встал комок…

Поставив кружки на стол, официантка вспомнила, что вылила одну из них в костер. Она, скривив губы, посмотрела на пустой сосуд и, снова схватив его, устремилась на кухню.

Хан Зен огорченно посмотрел в свою тарелку, но, вздохнув, тотчас же принялся есть.

— Не как у Клары, да, — огорченно сказал он.

Аллан растерянно поглядел на блюдо.

— Жареная печенка, — пробормотал он с отвращением.

— И вареный лук, да, — кивнул Хан Зен. — Не как у Клары, но вполне съедобно, да!

Аллан попробовал откусить луковицу. Нельзя сказать, что та была совсем несъедобной, но… противный печеночный соус… Вернулась толстуха с кружкой и двумя кусками черствого хлеба, которые швырнула прямо на грязный стол. Она подозрительно посмотрела на Аллана и прищурила один глаз:

— Не нравится мое блюдо?

— Нравится…

— Хорошо. У нас правило: съедаем все без остатка.

Аллан в отчаянии кивнул.

Он взял со стола кусок хлеба и принялся его грызть. Мальчик прекрасно понимал, что оставлять еду на тарелке не очень-то красиво…

И тут он вспомнил о тварях, лежащих внизу. Аллан застыл, бросив взгляд под стол. Он увидел хищно разевающуюся змеиную пасть прямо возле своей ноги. Мальчик не смел пошевелиться, но ничего страшного не происходило. Собакозмея положила голову Аллану на колени, и глаза ее уставились в глаза мальчику с немой просьбой. «А ничего. У нее ПОЧТИ добродушный вид», — подумал Аллан, и сердце его перестало бешено колотиться. Хан Зен все-таки прав, это вполне миролюбивые животные. И тут мысль, зародившаяся несколько мгновений назад в его голове, окончательно приняла форму.

Мальчик поискал взглядом хозяйку трактира. Несколько посетителей поднимались из-за столов, утильщики из Калибана спрятались под своими одеялами, только что вошли мужчина и женщина в сюртучках и брючках до колен и, став в дверях, начали взглядами что-то искать, должно быть свободные места… Толстухи не видать.