Центр Мироздания

Что же это за устройство такое он выиграл и в какое место он попал? Если он все еще был в Сети — а где еще он мог быть? — то это место ужасно отдаленное. Ничто здесь не напоминало те места, которые он знал. Как бы то ни было, надо пытаться отсюда выбраться.

Однако здесь нет ничего, кроме него самого и четырех нулей на дисплее. Он тут со своим телом, руками, ногами, со всеми своими потрохами, но тело его не слушается. Он просто есть, но не может двигаться ни вперед, ни назад.

Ах да, тут еще странный голос, который говорил, что он опоздал на старт. Часы по-прежнему показывали четыре нуля. Они, видимо, остановились. Или же время остановилось…

— Есть тут кто-нибудь? — спросил он во тьму.

Вместо ответа прозвучало нервное покашливание, и в слабом отблеске четырех мерцающих нулей стала медленно приобретать очертания какая-то фигура. Постепенно она становилась все более отчетливой. Он понял, что где-то видел такую фигуру раньше, но ему пришлось немножко подумать, прежде чем он вспомнил, кто это. Если тебя только что всосало через черную дыру прямо в Сеть, если тебя охватил такой ужас, о котором ты никогда не подозревал, если ты попал в такое место, которое вообще не место, то ты, пожалуй, не будешь готов к тому, что перед тобой вдруг возникнет японский самурай.

— Надо двигаться дальше, да, — сказал самурай.

Толстая и теплая куртка канареечного цвета почти скрывалась у него под панцирем, состоящим из множества мелких металлических пластинок, и поэтому двигался он довольно легко, хоть и не без шума. Аллану почему-то вспомнился удивительный зверь — броненосец, которого он как-то видел в зоопарке. Руки и ноги самурая снизу до колен были закрыты щитками, а с панциря свисали проклепанные металлом полоски кожи. Только лицо и кисти рук оставались неприкрытыми. Шлем завершался сверху чем-то изогнутым, напоминавшим лебединую шею. На нем по бокам торчали какие-то крылышки, а на шею с него спускалась защитная сетка. Шлем сверкал ослепительно голубым цветом безоблачного неба, какое бывает только над полем в ясный весенний день.

Самурай имел чрезвычайно серьезный вид и, несомненно, испугал бы кого угодно, если бы не маленький рост, должно быть не больше полуметра. По этой же причине его длинный самурайский меч, прикрепленный к поясу, свешивался до самых кожаных сандалий, невероятно малюсеньких, которые, кстати, своим видом совершенно не соответствовали остальным деталям воинственного снаряжения этого странного типа.

Аллан вообще-то уже отчаялся получить более или менее разумный ответ на какой бы то ни было вопрос, но все-таки спросил у самурая, кто он такой.

— Хнсн, — сурово ответил маленький человек, почти не шевеля губами. По крайней мере так показалось Аллану.

— Извините, я не расслышал?

Хотя человек был и не велик, что-то во всем его облике говорило о необходимости обращаться к нему крайне вежливо.

— Ха-ансен, — повторил он медленно.

— Вас зовут Хансен?

Аллану казалось, что японских самураев не могут звать именем Хансен. Их должны называть Сузуки, Ямаха или, на худой конец, Харакири, но уж никак не Хансен.

Самурай отрицательно покачал головой:

— Хан!

— Хан? — повторил Аллан.

Самурай кивнул:

— Зззен! Хан… Зен!

Он пожужжал, чтобы подчеркнуть «З», и Аллан попробовал воспроизвести это:

— Хан Зззен.

Самурай опять кивнул, вид у него теперь был чуть более довольный:

— Сен-ши О-о-о-то-ко Ис-ши Хан Зен.

Самурай произносил каждый слог медленно и отчетливо, но Аллан смотрел на него абсолютно ничего не понимающим взглядом.

— Вы меня извините, но вообще-то я не владею японским языком, — признался он.

— Мое полное имя, да. Сенши Ооотоко Исши Хан Зен.

— Длинное имя.

— «Сенши» значит «воин», да, — важно сказал самурай.

— Вот как?.. То же самое, что «самурай»?

— Примерно, да. «Ооотоко» значит «великан».

Аллан подумал, что это был самый маленький великан из всех, каких он видел. Но мальчик только вежливо кивнул.

— А «Исши Хан Зен» значит «то, что не очень дорого стоит». Да.

Аллан подумал: «Как хорошо, что я не японец».

— Но ты можешь звать меня просто Хан Зен, да, — снисходительно проговорил самурай.

Это наверняка означало великую милость, поэтому Аллан ответил:

— Спасибо.

— А ты, конечно, Албан, да?

Аллан изумился:

— Албан? Вы хотите сказать Аллан!

— Албан Аллан? Тебя так зовут, да?

Маленький самурай вынул из-за пазухи измятую бумажку и стал ее изучать.

— По моим сведениям, тебя зовут Албан Берг. Значит, тебя зовут Аллан Албан Берг, да?

— Нет, меня зовут Аллан Берг — и больше никак.

Самурай серьезно посмотрел на свою записку:

— Ты уверен в этом, да?

— Абсолютно уверен.

Маленький человек обошел вокруг Аллана:

— Странно. Это должен быть ты. Все остальное совпадает, да.

— Что вы этим хотите сказать?

— Рост, волосы. Это ты победил в игре «Паук», да?

Да, он победил и до сих пор гордится этим.

— Небольшая неточность, да… — пробормотал самурай. — Видимо, так. Но мы ведь можем звать тебя Албан, да? — воскликнул он наконец.