Центр принятия решений. Мемуары из Белого дома

Ожидая звонка Хекера, я попытался дозвониться до Седвилла в Лондоне и Этьена в Париже, чтобы узнать, как они оценивают ситуацию. Этьена не было на месте, но Седвилл довольно быстро перезвонил, и мы сравнили то, что нам было известно. Седвилл уже слышал, что Канада, которая до конца 2018 года оставалась председателем G7, готовит проект заявления, хотя никто из нас его еще не видел. Я рассказал Седвиллу, что сказал Трамп за последние двадцать четыре часа, чтобы британцы могли учесть это.

В 11:05 позвонил Помпео. Он сказал, что позвонил Хейли, рассказал ей, о чем мы договорились, она согласилась… а потом перезвонила Трампу через его голову, нажаловалась и зачитала совершенно другой набор тезисов, которые президент принял. Помпео хотел провести с ней и со мной телефонную конференцию на троих, чтобы все были на одной волне, но прежде, чем он успел всех соединить, позвонил Трамп. Президент заявил, что его устраивает вариант Хейли и что он не хочет, чтобы его критиковали в прессе за излишнюю мягкость. Вообще-то и Помпео, и я были совершенно счастливы сделать максимально жесткое заявление, которое мы могли бы приписать Трампу… но мы оба знали, что борьбу за право выертеть президентом на этот раз выиграли не мы, а Хейли. Вскоре после этого, в Овальном кабинете на очередном брифинге разведки, Трамп сказал мне:

— Вы заметили, что заявление [Хейли] было немного жестче, чем я хотел, но это же нормально. Вы, наверное, все равно любите пожестче, верно?

Я сказал, что меня устраивает это заявление, добавив, что мы призвали Россию освободить украинские корабли и экипажи, но Трамп оборвал меня:

— А вот про освобождение экипажей не надо. Если они этого не сделают, повторится история с иранскими заложниками. Я этого не хочу.

Я сказал, что расскажу Хейли, но к тому времени, как я вышел из Овального кабинета, она уже сделала свое заявление. Многие другие страны говорили то же самое, поэтому я не думал, что мы будем выделяться так, как это не понравилось бы Трампу. В любом случае, этот инцидент спровоцировал Трампа еще раз рассказать одну из его любимых историй, связанную с его первым телефонным разговором с Меркель. Она спросила, что он собирается делать с Украиной, и он ответил, спросив ее, что она собирается делать с Украиной.

Мы с Помпео получили очередную возможность увидеть типичный образ действий Хейли во времена, когда госсекретарем был Тиллерсон: образ действий свободного электрона. Что поделать — ее заявление об увольнении уже было подписано Трампом, срок полномочий истекал через месяц и мы были уверены, что ее преемник, кем бы он ни оказался, действовать таким образом не будет.

Хекер позвонил в половине второго, чтобы закончить наш разговор, и сообщил, что на только что завершившейся встрече с участием представителей Украины, России, Франции и Германии. Россия заявила, что украинские корабли не подали требуемого уведомления о прохождении временной зоны отчуждения (разрешенной международным правом для таких целей, как военные учения), что казалось нелепым. В разговоре Меркель с Порошенко он сказал, что внес изменения в законопроект о военном положении, находящийся на рассмотрении в Раде, сократив срок действия с шестидесяти до тридцати дней, что позволило провести мартовские выборы в соответствии с графиком. Это был прогресс, хотя военное положение помогло бы Порошенко политически, и стоило бы понаблюдать, будет ли впоследствии продлен тридцатидневный период (спойлер: нет). Меркель разговаривала с Путиным примерно через час, чтобы призвать к деэскалации с обеих сторон, в частности, попросив Путина напрямую взаимодействовать с Порошенко.

Утром 28 ноября я вылетел в Рио-де-Жанейро, чтобы встретиться с новоизбранным президентом Бразилии Жаиром Болсонару перед встречей G20 в Буэнос-Айресе. Я позвонил Трампу из самолета примерно в восемь сорок пять утра, чтобы спросить, есть ли у него какие-либо дальнейшие соображения по двусторонней встрече с Путиным, запланированной на G20, поскольку Россия все еще удерживает украинские корабли и экипажи. Трамп сказал, что, по его мнению, было бы ужасно встречаться с Путиным в таких обстоятельствах, и что пресса будет говорить только об украинском вопросе. Он сказал, что я должен передать сообщение Путину, объяснив, что он с нетерпением ждет встречи, но что России нужно сначала освободить моряков и корабли, чтобы встреча могла сосредоточиться на ключевых вопросах, а не на Украине. Я связался с Патрушевым в Москве примерно через два часа, чтобы передать послание Трампа, и он сказал, что немедленно передаст его президенту Путину, который, по его мнению, обязательно рассмотрит его. Он знал, что я знаю позицию России, но все равно лишний раз подробно изложил ее.