Центральный Зомбиленд

– Наверно, нет, – с апломбом продолжила Даша. – Зомби-особи – это не безмозглые существа. У них просто специфический способ мышления. А по способности впитывать информацию они даже превосходят людей. ? Она выдохнула и продолжила уже спокойнее. – Проблема была только в ограничении определенных инстинктов, которые бесспорно разрушительны для цивилизации. И потом, люди нужны для зомби не меньше. Кому-то надо конструировать технику и писать программы. Мы к этому более способны. Вы же в большей степени – исполнители.

– Идеальный мир, – не удержался и брякнул Кирилл. – Все на своих местах. Ты – сверху, я – снизу.

Получилось двусмысленно. Ну и ладно. В пылу спора она, кажется, даже не заметила этого.

– Ну, если это правда?! А руки? Без них вы, очевидно, недолго управляли бы сами собой. Именно люди придумали и организовали замену и приращение новых рук.

В сознании Кирилла родилось подозрение. Стоило его проверить.

– Химическое ограничение памяти, оно требует постоянного подкрепления?

Даша вновь отвела глаза, но лгать не стала. Кирилл это знал. Удобно все же видеть пусть в самых общих чертах ментальный настрой собеседника.

– Да. Каждые пять-шесть лет…

Кирилл поймал ее взгляд.

– Руки?

Она кивнула, но смущаться и стыдиться не собиралась:

– Снова да. Это оказалось очень удобным механизмом. При каждой замене ведущей руки в организм вживляется капсула с реагентом, который постепенно растворяется, не позволяя вам выйти из-под контроля и разрушить Землю.

На этот раз слово «вам» она произнесла сознательно с ударением и вызовом. Кириллу снова захотелось погладить ее по волосам, поцеловать в упрямый лоб и сказать: «Молодец. Переспорила!» Он посмотрел ей прямо в глаза. Она их и не думала прятать.

– Молодец! – сказал он. – Переспорила!

Секундное замешательство, и потом она рассмеялась. Это было здорово.

– А кто такие эти варвары? – Он решил перевести разговор чуть в сторону от слишком горячей темы зомби-человеческих отношений. – По зомби-панели их называют «не-совсем-человеки».

Даша также была рада отойти от истории зомби.

– Данная тема мне гораздо ближе, – радостным наставническим тоном сообщила она. – Я написала пять работ об этом и на практике в Лондоне…

– В Л-полисе? – уточнил Кирилл.

– Ну да. Я там собираюсь изучать архивы и артефакты из их восточных колоний. – Заметив его недоуменный взгляд, она отмахнулась грациозной ручкой. – Не важно. Главное другое.

Высказывать свои мысли на тему «главного» Кирилл не стал. В разговоре с девушкой это глупо и опасно для психического, а иногда и для физического здоровья.

– Развитие цивилизации на Земле привело к тому, что с технологической и виртуальной революцией произошло глубокое расслоение по территориальному признаку. Меньшая часть населения планеты, жившая в нескольких центрах индустриального и технологического прорыва… Кстати, они расположились в основном на севере. Так вот, это меньшинство по достигнутым технологиям и дарованному этими технологиями уровню жизни при переходе в постиндустриальное состояние оторвалось в десятки и сотни раз от отставшего большинства. И этот разрыв только усугублялся.

Его брови, видимо, все больше складывались домиком от невысказанных вопросов. Поэтому она все же решила упростить свою речь и чуть спуститься с интеллектуальных высот.

– Что, слишком непонятно? – заботливо спросила она.

– В принципе почти все слова знакомые, только выстроены немного странно, – честно сказал он. – Между прочим, ты знала, что в слове «усугубляется» три буквы «У»? Это не так уж часто встречается. «У» – довольно редкая буква.

Он ухмыльнулся. Она фыркнула и продолжила:

– Проще говоря, в нескольких странах люди создали себе такую развитую и сытую жизнь, что остальным их было не догнать никогда. Тогда оставшаяся за бортом часть человечества попыталась проникнуть внутрь богатой жизни. А те, что уже были внутри, старались никого не пустить, но при этом продолжать пользоваться ресурсами, находившимися зачастую именно в бедных странах.

– Это понятно, – подтвердил Кирилл. – Если ты живешь в золотобирочном особняке и ездишь на джипе с золотыми ромбами, то уж точно не захочешь пускать на постой серых знакомых. Пусть только убираются, ремонтируют и привозят продукты.

Даше сравнение не понравилось, и она нахмурилась. Видимо, слишком глупое, но он, вообще-то, старался придумывая его.

– В результате появилась политика барьеров и ограничений, – продолжила девушка. – Это еще больше усугубило… то есть увеличило неравенство. Подтягивать более бедные страны до уровня богатых, или хотя бы до более-менее приемлемого уровня показалось слишком дорого. Скрывать свое богатство в информационно-открытом мире было нереально. Жертвовать своими благами никто тоже не собирался. И тогда более богатые страны, отгородившись барьерами от бедных, вернули давно забытую практику колониальных войн.

Вновь его непонимающий взгляд затормозил ее рассказ.

– То есть войн, где развитые страны воюют друг с другом на территории неразвитых и руками местного же населения. Сам понимаешь, это привело к катастрофическому расколу двух частей мира.