Центробанк и Минфин против России? Валютно-финансовые и денежно-кредитные инструменты пятой колонны

У отечественных банков, которые являются «российскими» не только по юрисдикции, но и капиталу, до 24 февраля прошлого года была сеть зарубежных учреждений, но их было несравненно меньше, чем число учреждений иностранных банков в России. Дочерние структуры за рубежом были лишь у таких лидеров банковского сектора, как Сбербанк и ВТБ. Кроме того, у них и ряда других российских банков были зарубежные филиалы и представительства. Уже первые санкционные пакеты коллективного Запада предусматривали жесткие рестрикции против ведущих российских банков — блокировку операций через систему СВИФТ, закрытие корсчетов в западных банках, запреты на проведение кредитных операций с российскими банками и т. д. Кроме того, заморозку зарубежных активов. Последняя мера особенно затронула Сбербанк и ВТБ, у которых, как я отметил, была создана достаточно обширная сеть зарубежных учреждений, часть из которых — в недружественных странах. О том, какова судьба дочек, филиалов и представительств российских банков за рубежом, летом прошлого года глава ВТБ Андрей Костин объяснил на примере одной своей «дочки» в Германии: «Давайте объясню на бытовом уровне. У нас был банк в Германии, отлично работающий банк, который в состоянии рассчитаться по всем своим обязательствам, вернуть все свои активы. Нас отстранили от управления, поставили своего управляющего, и говорят — ну вот сейчас банк расплатится со всеми, а потом вы можете даже продать свой банк, только деньги вам всё равно не вернут: их просто заморозят на счетах» [47]. Относительно возможности в судебном порядке отменить санкционные решения в отношении заморозки зарубежных активов российских банков Костин высказался уверенно: «идея совершенно утопичная». Он сказал, что единственное средство остановить санкционный беспредел — действовать по принципу «зуб за зуб»: «Санкции имеют такой статус, что с ними бороться трудно. Закон для всех, а для нас санкции. Я скорее имею в виду схему “зуб за зуб”». И он пояснил: «Я эту идею тестирую на всех, включая высшие эшелоны власти… Почему, если в Европе, в Германии заморозили наши активы, ввели внешнее управление, мы должны на это спокойно смотреть? Разве не справедливо будет хотя бы разменяться? Почему там у нас просто отбирают, давайте компенсируем наши потери. Никакой политики — чистый бизнес. Европейские банки готовы были на первом этапе к обмену (Их российских активов на европейские активы ВТБ. — В.К.), а потом вмешалась власть и запретила им это делать. Они хотели обменять, у них достаточно большой размер кредитов в России, им тоже деваться некуда, потому что вроде бы кредиты хорошие, но местные надзорные органы требуют от них 100‐процентных резервов. Обеим сторонам выгодно».

Увы, вместо принципа «симметрии», или «зуб за зуб» мы до сих пор видим «игру в поддавки» со стороны Москвы. Нет, конечно, какие-то ограничения для иностранных банков в России вводятся. Но с большим отставанием от того, что делает Запад в отношении российских банков. У нас до сих пор более пятидесяти банков, полностью или частично принадлежащих нерезидентам, продолжают оставаться в России. С Россией распрощались, в первую очередь, те банки, у которых в нашей стране были представительства. Здесь издержки, связанные с уходом, минимальны. В 2022 году из страны ушли 10 представительств иностранных банков. Среди них, в частности, представительства французского банка CIC, кипрского Hellenic Bank и двух германских банковских групп Helaba и KfW IPEX Bank. На начало нынешнего года в России всё ещё оставалось 28 представительств иностранных банков.