Цепь измен

Бросив машину с ключом в замке зажигания, стрелой лечу по дорожке к дому; шелковый галстук, развеваясь на ветру, хлопает по плечу. Над крышей гаража замер ковш бульдозера. Сейчас снесет к чертовой матери. Я подбегаю к гусеницам насколько отваживаюсь, машу руками и кричу в попытке привлечь внимание бульдозериста.

Перед мысленным взором уже проносятся кадры из моей жизни: в числе прочего вспоминаются причины, почему я никогда не отвечаю на звонки матери. Чертовски здоровый кусок грязи падает с ковша мне на плечо, я зажмуриваюсь, готовлюсь услышать скрежет металла, хруст стекла, кирпича и, быть может, собственных костей.

— Отойди-ка, парень, с дороги! — кричит мне бульдозерист. — Ты же можешь угодить под ковш.

Через пять минут с воплями «Бэт!» я врываюсь в кухню.

Моей жены след простыл. Зато налицо все следы ее последнего маниакального припадка: в раковине гора тюбиков из-под краски и немытых кистей, на подоконнике выстроились бутылки с уайт-спиритом, а на плите сушится с полдюжины перепачканных краской стеклянных квадратов. И ни намека на ужин, стирку, продукты из магазина и кофейник — последнее выясняется непосредственно при попытке приготовить кофе.

— Бэт!

Скрипит задняя дверь. Задом входит Бэт с фотооборудованием в руках.

— Да успокойся ты, Уильям. Не надо так орать.

— О Боже милосердный! Я кручусь с утра до ночи шесть дней в неделю, чтобы у нас была крыша над головой. Неужели после этого я не могу надеяться, что она все еще будет на месте, когда возвращаюсь домой с работы?

Она расцветает.

— О, так ты познакомился с Мюрреем?

— Если ты о том мерзком садисте, который намеревается снести мой дом и вместо платы потребовать моего первенца, то да, — мрачно отвечаю я.

— Ну же, не глупи! — Свалив все в кучу, Бэт откидывает со лба волосы тем же жестом, что и Кейт. — Мне необходимо расширить мастерскую, и раз ты не позволил в прошлом году передвинуть оранжерею — ну, в общем-то не так уж нам нужен гараж…

— Не нужен? — взвиваюсь я. — А куда, по-твоему, машину ставить?

— О, Боже ты мой, понятия не имею. Не могу же я думать обо всем на свете. Ты не видел Кейт по дороге со станции? Она должна уже вернуться из школы. Наверное, пошла к Дэну. Хочу спросить ее насчет Брайтона.

Она несет еще большую околесицу, чем обычно. Ощущение такое, что я попал внутрь картины Дали.

Звонит мобильник. Я вытаскиваю телефон и едва не роняю в ближайшую банку со скипидаром, когда в окошке высвечивается номер Эллы. За все восемь лет она ни разу не звонила мне, когда я дома.

— Кто это? — жизнерадостно спрашивает Бэт.

— По работе.

— Ты не станешь отвечать?

— Это клиент. Вопрос конфиденциальный. Она корчит недовольную гримасу.

— А-а, ладно. Намек понят. Если понадоблюсь, я у себя в мастерской.

Я жду, пока Бэт не окажется далеко за пределами слышимости.

— Элла? Это ты? Что случилось?

— Уильям, ты должен приехать и забрать меня. Ты должен приехать, Уильям, Уильям! Ты можешь приехать? Пожалуйста, сейчас же приезжай за мной. Пожалуйста, Уильям…

— Хорошо, — отвечаю я, начиная тревожиться. — Элла, все в порядке. Просто скажи, где ты находишься.

С трудом узнаю Эллу, притулившуюся на краю платформы на собственном чемодане, словно сиротка Энни[19]. Она потеряла кучу килограммов; у нее изможденное лицо, от усталости под глазами черные тени. Но больше всего меня поражает исходящая от нее неуверенность. Элла похожа на человека, проснувшегося однажды утром в чужой стране и безуспешно пытающегося найти знакомые ориентиры. До сих пор я знал лишь дерзко-самоуверенную Эллу.

— Извини, — говорит она уже в машине.

Я завожу мотор, но забываю включить передачу. Я определенно разнервничался, и из-за этого голос прозвучал резче, чем я хотел:

— Ты не должна звонить мне домой. Пожалуйста, больше не делай этого.

— Боже, Уильям. Спасибо за чай и за сочувствие.

— Слушай, Элла. Ты же знаешь наш уговор.

— Один-единственный звонок за восемь…

Я ожидал бы подобной беспомощности от Бэт, только не от Эллы. И ее неожиданная уязвимость шокирует меня больше, чем я хотел бы признать.

— Жена стояла на кухне рядом со мной, Элла!

— Уильям! Я пролетела полмира, чтобы развеять с вершины скалы прах собственного мужа, и в миг слабости решила, что встреча с тобой чуть поднимет мне настроение! Я определенно ошиблась!

Она резко отворачивается. Черт. Как будто мне дома мало женских эмоций и истерик.

Напоминаю себе, что она только что потеряла мужа. Как бы чувствовал себя я, если бы остался без Бэт?

— Элла…

— Прости, — твердо говорит она. — Я не должна была звонить.