Цепи рая

«Что за игра? Прятки? Я в игре, что ли?» Свет резал глаза, он знал, что должен очнуться.

Время вышло!

– Манос!

Но кто это? Фредерик? Хрисанфос? Беллас?

К прежним голосам добавились другие:

– Впустите меня! Это мой друг!

– Успокойтесь! С ним всё в порядке!

«Я жив?»

Невыносимая тяжесть давила на грудную клетку. Лебедка… Хансен оставил ее включенной… Боль в груди такая, что каждый вдох становился пыткой. Но хуже всего нога. Ему удалось посмотреть на нее – по дыре с обеих сторон. Невероятно. Гарпун прошел насквозь.

– Ха… Хансен…

– Хансен кормит рыб.

– Дыши.

Кормит рыб…

– Мертв! – крикнул Хрисанфос. – Утонул!

«Вот это да. Лена… она только что была здесь. И Лиз!»

– С Лиз всё в порядке! – крикнул Фредерик.

– Манос…

– Тебе больно? Мы забираем тебя отсюда.

– Помогите мне с этими цепями! – крикнул один из полицейских. Голоса, которые он не узнавал. Пытаются выяснить, как работает лебедка. Они распутывали его точно так же, как он распутывал Лиз. «Похоже, меня сильно трясет…»

– Вызовите врача! Нам нужна помощь!

Он помнил только это. Как распутывал сеть. Лена… Кто скажет ее отцу? Манос чуть не заплакал, но никто этого не заметил. Он попробовал подтянуться.

Хансен… Надо сказать им, где найти ключи от ворот. Проверьте бассейн! Мы должны выбираться отсюда! Другого пути нет…

Он отключился.

Когда Манос проснулся, сияние рассвета сменилось заревом заката.

До предела измотанный, он не замечал разницы. Думая, что задремал всего на несколько минут, проспал тридцать часов.

Манос находился в больнице Миконоса. Снаружи доносился шум машин, направляющихся на пляж и возвращающихся в город. Цикады. Превозмогая боль, он потянулся за телефоном. «Сигнал» – сердечко от Мэй. «Слэк» – ПДФ от Новака. Авиабилеты. «Я улетаю завтра?» «Вотсап» – приглашение от Джереми Онга посетить его яхту и пожелание всего наилучшего. «Вайбер» – поток сообщений. История с арестом Хансена вышла в публичное пространство. «Телеграм» – еще два сообщения. В «Твиттер» Манос даже не стал заглядывать.

– Теперь можете войти.

Он не видел медсестру, но она кого-то впустила. Джеймс. Двое бессонных суток, изможденный вид, щетина – вот кому точно не помешало бы поваляться на больничной койке.

– Спасибо. За то, что спас мою жену.

– Она в порядке?

– Ей дали что-то успокоительное и нейтрализующее действие кетамина. Она здесь, по соседству с тобой.

– Вот так свадьба, да?

– Да уж, та еще свадьба…

Так много еще нужно было сказать, но это подождет до другого раза. День клонился к закату; люди возвращались с пляжей, готовились к вечерней прогулке. А вот Джеймса таким встревоженным и измученным Манос никогда еще не видел.

– Сильно болит?

– Просто… давит на грудь.

Они рассмеялись.

– Я в порядке, правда, – сказал Манос.

Джеймс сжал его руку.

– Тогда давай убираться отсюда, ладно?

С выпиской проблем не возникло – скорее благодаря офицеру Белласу, чем врачам. Если мистер Ману желает уйти – ради бога. Если нужен врач – будет самый лучший. Если массаж – пригласим первейшего массажиста. Костыль мистеру Ману – и быстро!

Но Манос всего лишь хотел попрощаться.

Они с Белласом стояли у главного входа в больницу, ожидая, пока Хрисанфос подгонит патрульную машину – Джеймс собирался отвезти Маноса в порт. Выписать Лиз должны были в ближайшее время. Расследуя убийства, Беллас сделал все возможное с учетом имевшейся у него информации. Но на смену старому миру уже шел новый, непонятный мир, в котором не находилось места тому, что привело его в правоохранительные органы.

И Лены Сидерис больше не было рядом, чтобы объяснить ему все это.

– Наши сердца разбиты, – Беллас произнес это так, словно у него и впрямь вырвали сердце. – Я знал ее совсем маленькой, когда ее отец руководил нами.

– Хрисанфос сказал, что ее… подняли.

– Да, она была не так уж глубоко. Сначала подняли ее, потом его. Лену похоронили сегодня, во второй половине дня.

– И как похороны? – спросил Манос.

– Семья хотела закончить все побыстрее. – Голос Белласа дрогнул. – Да, и у нас пополнение! Коронер из Афин. Как раз вовремя… – Он горько рассмеялся.

Манос промолчал. «Где, черт возьми, Хрисанфос?»

– Но почему?.. – только и смог выдавить из себя Беллас.

– Этого не знает никто, – сказал Манос.

– Я имею в виду… у нее ведь не было «уилл» в имени.

– Лена сказала, что они вместе пишут книгу. Наверное, именно поэтому она и вернулась к нему.

– Хорошо, но зачем убивать? Почему так… жестоко?

Манос почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Боль и что-то еще.

– Не знаю. Все, что у меня есть, это… числа… – Он вздохнул. – Пожалуйста, передайте мои соболезнования ее отцу.

– Я так и сделаю, – сказал Беллас. – У тебя всегда есть правильный ответ.

– Не всегда, – пробормотал Манос. – Не в этот раз.