Цепи свободы

Изабель натянула на лицо улыбку, но в душе испытывала совсем другие чувства. Если бы только Аврора знала, что он натворил, то вряд ли бы говорила о нем подобные слова! А может именно сейчас всё ей рассказать? Но от одной этой мысли страх тут же сковал ее. Если она признается, что Даймонд похитил ее, то ей придется рассказать и о жестокости Освальда, о его отношениях с Мелиссой, о позоре, которому муж подвергал её много лет. Но и то, что сделал Даймонд было ненамного лучше. Если муж лишил ее любви, заботы и спокойной жизни, то Ланкастер лишил ее имени и чести. Нет, пусть и дальше всё будет храниться в секрете. Да и как она могла предугадать реакцию Авроры, если расскажет ей всю правду о поступке Даймонда? Всё таки та любила его почти как родного сына. Имела ли она, Изабель, право порочить его в глазах дорогих его сердцу людей?

— Я вовсе не обижаюсь на Даймонда. Я и сама не ожидала, что его подарок так подействует на меня. Но это не значит, что я не оценила его внимание. Просто пока я не могу слишком легко относиться к подобным жестам с его стороны. Леди Труа, простите меня, но можно я немного побуду одной? Мне гораздо привычнее всё переживать в себе. Уверяю вас, скоро мне станет лучше и уже в хорошем настроении я спущусь в гостиную.

— Конечно-конечно, милая Изабель! Я тебя очень хорошо понимаю. Тогда я оставлю тебя, и буду надеяться, что в скором времени ты снова станешь улыбаться.

Аврора ободряюще посмотрела на нее, а потом встала и вышла из комнаты.

Но стоило ей только показаться в коридоре, как Даймонд подскочил к ней и тут же закидал её вопросами:

— Как Изабель?! Ей лучше?! Она ещё плачет?! Она сказала, что так обидело ее?! Я негодяй в ее глазах?!

Аврора ждала, когда он остановится.

— Успокойся. Изабель уже намного лучше и она больше не плачет. Сейчас ей хочется побыть одной и всё обдумать. Всё таки вам стоит самим поговорить и постараться обсудить ваши с ней отношения. Я вижу, как её что-то сильно беспокоит, но она упорно молчит об этом. Возможно тебе, как родственнику, она сможет больше довериться.

Даймонд чувствовал немой укор от слов Авроры. Он понимал, что так сильно беспокоило Изабель и отчего она хранила молчание. Но что было ещё хуже, именно он был причиной ее страданий.

— Очень хочется на это надеяться, — грустно заметил он, а потом развернулся и с поникшей головой направился в гостиную.

Пролежав не менее полу часа на постели, Изабель наконец смогла рассуждать здраво. Она понимала, что должна поговорить с Даймондом и объяснить, что не может принимать его подарки, тем более такие дорогие. Конечно, он мог не воспринять её слова, но она обязана настоять на своём.

Изабель вызвала Деллу.

— Вы что-то хотели, миледи?

— Сообщи герцогу Ланкастеру, что я хочу поговорить с ним.

Делла поклонилась и вышла. Изабель не знала, позовёт ли он её к себе или придёт сам, но не прошло и пяти минут, как распахнулась дверь, а на пороге стоял взволнованный Даймонд.

Изабель встала с кровати и прошла к софе. Она указала ему рукой, чтобы он сел в кресло.

Только когда он опустился в него, она увидела в его руке всё ту же коробочку.

— Я не могу принимать от вас подарки, — сразу заявила Изабель.

— Почему?

Истинную причину она не собиралась называть.

— Это бы означало, что я благосклонно к вам отношусь. А это не так! Я тут не по своей воле, и будь я в другом положении, то вас бы не было рядом.

— Но вы именно в этом положении и вам придётся принять мой подарок.

От возмущения Изабель всплеснула руками.

— Да как вы не понимаете, что унизили меня, а теперь ещё заставляете идти против моей же воли! Вам нравится чувствовать надо мной власть, но я и так всецело завишу от вас и ваших желаний!

— О Боже, Изабель, какую чушь вы несёте?! Мне вовсе не нравится чувствовать над вами власть. Если бы вам не угрожала опасность, я ни за что не выкрал бы вас, даже если бы знал, что вы несчастны в браке. А подарок — это лишь возможность выразить вам мое особое отношение. Я очень ценю вас и считаю, что ни одно самое роскошное украшение не может сравниться с вами! И если вы примите его, я не потребую платы взамен. Вы достойны гораздо большего!

Глаза Изабель наполнились слезами, а нижняя губа предательски задрожала. Меньше всего ей хотелось снова заплакать, да ещё и при нем. Даймонд пристально всматривался в её лицо.

— Что вас так расстраивает? Почему вы снова готовы расплакаться? Дело ведь не в том, какой подарок я вам привёз?

— Дело именно в вас! Ещё раньше мне пришлось принять наряды, платья, эту комнату, но только потому что всё это было необходимо мне для жизни. А этот подарок будет означать, что я смирилась, сдалась и, что приняла навязанное мне положение!

— Неужели то, как к вам относятся здесь, хуже того, как к вам относились в доме Гесса?!

— Нет, — честно ответила Изабель. — Но я не понимаю, что мне делать?! Ваше внимание, подарки, пугают меня. Хотя с Освальдом жилось не сладко, но я знала свое положение, а здесь я не знаю, кто я и что меня ждёт?