Цепкие лапы родины (СИ)

Пришла весна. Снег растаял, деревня стала оживать, готовясь к огородно-полевым работам. На улице все чаще стали появляться местные жители – в основном старики и алкаши. Микола все больше работал на огороде, готовя землю к посадкам. Однажды он вспомнил, что у него завтра день рождения. За всеми хозяйскими хлопотами этот факт как-то вылетел из головы, те паче, что последние два года отмечать свой день рождения ему не довелось. Узнав об этом, Ирина предложила отметить этот праздник как следует. На следующий день они разожгли во дворе костер, приготовили шашлыки. Ирина накрыла стол, пригласила пару подруг с бывшего места работы – раньше она работала в детском саду воспитателем, пока его не закрыли из-за недостатка детей. От соседской бабки пришел ее сын – Алексей со своим сыном, приехавший на пару дней помочь матери, а так же дед Егорыч, из числа местных алкоголиков, бывший зоотехник не так давно развалившегося колхоза.

Посидели, немного выпили, после чего некоторое напряжение прошло, все расслабились. Разговор потек сам-собой. После третьего стакана компания разделилась: мужики сели вместе своим коллективом, а женщины своим. Кто-то предложил спеть. Микола спросил, нет ли гитары.

- Да, имеется… - пробормотал Алексей – ща будет.

Он подозвал сына, объяснил, где лежит гитара. Парень убежал, но вскоре вернулся со старенькой запыленной гитарой. Видно, что ей давно никто не пользовался. Микола взял ее в руки, подрынькал по струнам пальцем. Некоторое время он подкручивал натяжку струн, стараясь хоть немного настроить ее звучание.

- Ну, что ж, слушайте, только у меня свой «урупуртуар», боюсь не всякому по душе.

- Да ты спой, не смущайся – отозвалась Ирина.

- Песня о белых казаках в эмиграции, вынужденных зарабатывать в цирке. Ее наверно сочинили по мотивам одного из эпизодов фильма «Бег»…

Усевшись поудобнее, Микола склонился над гитарой. Грубо зазвучали ее расстроенные струны:

- Губы девочка мажет в первом ряду, ходят кони в плюмажах и в песню идут…

Про детей и про витязей, и про невест, вы когда-нибудь видели сабельный блеск?..

Поднимается на небо топот и храп, вы видали когда-нибудь сабельный шрам?..

Зарыдают подковы, пошел эскадрон, перетоп молотковый, пошел эскадрон.

Черной буркой вороны укроют закат, прокричат похоронно на всех языках…

Среди белого дня, в придорожной пыли медсестричку Марусю убитой нашли…

Отмененная конница пляшет вдали, опаленные кони в песню ушли…

От слепящего света стало в мире темно, дети видели это только в кино…

На веселый манеж, среди белого дня, приведите ко мне золотого коня…

Я поеду по кругу, на веселом счету, я увидел подругу в первом ряду…

- Это что? – после некоторого молчанья спросил Алексей.

- Песня из «ГрОба»

- Откуда?..

- Не откуда, а чья. Панк-рок-группа такая есть, - «Гражданская оборона», может, слыхал?

- А ты что, панк?

- А что, не похож?

- А где же твой «ирокез»?

- Панк, - это состояние души. А «ирокез» это дешевый выпендреж для лохов.

- И шо-за это такое состояние?

- Это когда тебе наплевать на закон, на мораль, на правила и нормы. Когда ты не ищешь ни власти ни карьеры, ни славы… Когда ничто не значат ни награды, ни почет, ни звания. Когда равнодушен к деньгам, когда ценишь только волю.. Раньше нас называли «нигилистами», потом «анархистами». В армии нас кличут «похуистами», а на гражданке - панками.

- М-да, - Алексей почесал затылок, - Иришь, налей-ка нам еще сэму, что-то выпить захотелось…

Последние гости разошлись поздно вечером. Прибрав стол, Ирина вышла во двор. Микола умылся, почистил зубы и прошел в комнату Ирины. Она стояла около окна, рядом с кроватью. Обернувшись к нему, она скинула халат, сняла резинку с волос и подняв руки вверх встряхнула головой, от чего ее локоны красиво легли на ее голые плечи… Она выразительно глянула на него… Микола скинул рубашку и портки, шагнул к ней. Они слились в крепких объятьях… Скрипела кровать, Ирина приглушенно стонала… Спьяну чувства притупились и он долго не мог остановиться. Когда он успокоился и обессиленный упал ей на грудь, она еще долго не спала, гладя его рукой по голове…

* * *

Последующие дни текли как обычно. Казалось, ничего не изменилось, но память все возвращала к тому вечеру дня рождения. Теперь он реально осознал, чего ему так не явно хватало у Ирины… Отсутствие чувства понимания. У них слишком большая разница в возрасте, сейчас для нее главное только одно – мужик в доме, как необходимый предмет в хозяйстве и в постели… А любовь?... Бывает ли она вообще, в таком возрасте?...

Микола все чаще стал под разным предлогом уходить на станционный поселок. Однажды, в конце мая, гуляя по улице, он проходил мимо железнодорожной станции. Из дверей станции вышли около десятка солдат с вещмешками и сопровождавший их офицер. Солдаты побросали вещмешки на асфальт. Некоторые отошли в сторону, достали сигареты, закурили. Микола потоптался в стороне, наблюдая, затем приблизился.

- Здорово, служивые! – весело и как можно более приветливо произнес он.