Цепкие лапы времени

Перешел на шаг, сворачивая к рыбакам, рассеянно поздоровался с кем-то из… По случаю вспоминая совсем недавний разговор с приставленным к нему капитаном Вовой, касающийся именно подобных, типа «матримониальных» отношений.

– Да что ж мы не люди? Нелюди? Все понимаем! Потому и предлагаем! – вещал «гэбист», не особо маскируя понятливую или глумливую улыбку. – А наши женщины добрые да ласковые. Не чета вашему там царящему гендерному эмансипе.

Этим самым «эмансипе» еще раз доказывая, что знает больше, чем положено обычному начальнику охраны важной персоны или уж пусть личному куратору. Впрочем, его-то именно такими деталями и мелочами могли «накачать» специально. Коль уж он опекун по личности.

– В наше эмансипированное время женщины не так уязвимы, как когда-то… ровно до того момента пока сами этого не захотят, – ответил тогда Терентьев. Но от предложений отказался.

«Ну его. Что чекист Вова может предложить – девицу-оперативницу? Да это почитай как с проституткой. Не. Это не мое».

Сейчас… все же с не угасшим интересом продолжал выглядывать.

«Ага! Вон она обратно возвращается. Но уже сторонкой, перебежав через дорогу, по аллее. Типа и не смотрит… да нет, кстати, косится».

К тротуару подкатила «Волга», старший группы приоткрыл стекло, замахав Терентьеву рукой.

«Чего это они? А-а-а, на время тычет – пора, мол. Ну, да, – сам взглянул на часы, – зеванул малеха. Еще домой, в душ…»

Сел в машину. Серега-водитель сразу повернулся, давя при этом на газ:

– Что, понравилась краля?

«Все видят, – пришла мысль, – а ведь дай им задание – могут и пробить: кто такая. Но, черт возьми, в глазах у Сереги эдакая хитринка, что может быть обычной мужской кобелиной солидарностью. А может… а вдруг она подставная, специально для него, из тех предлагаемых Вованом? А сразу не повелась… так оно и правильно – не шалава ж».

Помнил какую-то передачу психологов-сексологов, дескать, у людей есть определенный сексуальный стереотип, на который они заточены. В тех тестах-опросниках, которыми его пичкали еще в самом начале, вполне могли содержаться скрытые вопросы, которые наверняка могли дать им ориентировку – какие именно бабы ему нравятся.

«Так что перебьемся на такое вспоможение».

Буркнул что-то невразумительное и недовольное в ответ:

– Жми уж.

* * *

Сказать бы, что его как-то особенно мурыжили перед поездкой на дачу – нет.

Но из всего озвученного перед и на инструктаже Терентьев понял, что Ильич (в смысле Леонид, в смысле Брежнев), при всем заявленном «я устал, мне пора на пенсию», просто так выпускать из своих рук контроль за внутрипартийной и внутривластной ситуацией не собирался… Как минимум экспонируя «отеческое око» старого опытного товарища. Особенно сейчас, после, что ни говори, удручающего бремени запредельных знаний.

Да и кто бы сомневался, что верный партиец и идеалист не будет переживать, требовательно интересуясь, какие меры собираются принять и предпринимаются во избежание…

– Слышал бы ты, – почему-то переходя на пониженный тон, говорил капитан Вова, – как дед матерился… и продолжает материться, комментируя распад страны и партийное предательство членов.

Терентьев пожимал плечами, мол, «поеду, послушаю», уже без всякого юмора ассоциируя этих «членов».

В свою бытность он никогда не интересовался под-коверной партийной политикой Кремля. Однако покрутившись внутри системы, стал немало разбираться в далеко непростых стычках-стыковках разных группировок.

Андропов на слуху о бывшем генсеке всегда высказывался исключительно в превосходной степени… и тем более придя к власти.

Но в аппарате нового главы серьезно опасались за все ту же утечку информации, именно через нередких просителей-посетителей персональной правительственной дачи. И видимо, не только.

Вот и сейчас каперангу не просто давали наставления, что нельзя говорить Старику, а мягко, но настоятельно подводили к определенным моментам, которые обязательно надо было упомянуть при бывшем генсеке: про памятники Бандере, Шухевичу, про марши неофашистов под «жовто-блакитной» символикой[84].

По всему выходило, что брежневский положительный акцент в сторону «украинских корней» и не бдящих на местах товарищей в лице Щербицкого и еще ряда лиц хотят поправить.

Из всего этого Терентьев понял, что «дорогой Ильич» – еще сила.

Стало любопытно.

– Даже и не намекай, что оговаривался и рассматривался вариант расчленения или отчленения Украины от станового государства. Это касается и других возможных процессов, могущих как-то принизить роль руководящей партии. В целом вы, Николай Николаевич, разумный молчун (капитан специально перешел на официоз «вы»), но иногда из вас выскакивают ненужные и опасные словечки.

Что касается разговора с Брежневым, его неторопливая манера речи, несомненно, на руку – пока он задаст вопрос с подковыркой, успеете несколько раз обдумать и профильтровать ответ.

* * *

Приставленная «Волга» услужливо урчала у подъезда напротив здания на Старой площади, но Вова сказал «погоди, тебе не сюда», сам еще в кабинете успев получить какой-то руководящий звонок.