Цепкие лапы времени

Терентьев хотел все же подойти к машине – «стрельнуть» у водилы-Сереги сигаретку (свои кончились), однако куратор сам словно выстрелил:

– Стой, где стоишь!

– Стою. Где стою, – пожал плечами.

Капитан даже не отреагировал на сарказм – выжидал, напрягшись. Нервничал. Вплоть до того момента, как из внутреннего двора выехал небольшой кортеж, среди которых был «ЗиЛ»-членовоз.

– Вам сюда, – велел выскочивший сопровождающий Терентьеву, открыв заднюю дверцу.

Сел.

В мягком салоне в зашторенном полумраке блестели андроповские очки. Сквозь дорогой одеколон пробивается струйка больничного запаха – хозяин принюхался и явно не замечал.

Нового пассажира генеральный приветствовал в своей обычной мягкой манере.

– Дискуссия на вчерашнем совещании, где вам было дано слово, каким-то образом ушла в сторону от заданной темы… – Перегородки между пассажирским салоном и местом водителя не было, Андропов и до этого не блистал децибелами, сейчас и вовсе скрипел в одно (терентьевское) ухо.

«Черт его знает, может, чтобы водитель и охранник на переднем сиденье не грели свои уши».

– …Потом вас… пожалели и отпустили отдыхать. А я хотел бы более развернутое мнение услышать…

Сказал и молчит, вроде как не договорив.

«И не поймешь – уже можно начинать умничать, или сейчас он доведет свою постановку вопроса до более узкой конкретики? Еще бы помнить все, что там говорилось, на совещании… башка-то была с бодуна – потрескивала, как трансформатор».

А кортеж уже «летел» по Кутузовскому мимо Триумфальной арки. Лимузин глотал асфальт, словно дредноут, мягко, с затяжкой покачиваясь на длинной шоссейной волне.

– Если говорить об экономике… – неуверенно начал Терентьев, видя, что генсек по-прежнему молчит, – опирающийся на свое плановое хозяйствование СССР только на математической логике должен был выходить на иной технический уровень экономики. И все бы это работало… а оно не работало! Приписки и сплошной обман, и завышения показателей в отчетностях достигают таких показателей, что в совокупности нарастают массой, выходя за пороговые значения.

Там, где «рынок» гибко самоорганизовывается, «незыблемый бюрократический план» просто зияет невосполняемыми дырами.

– Это… примерно об этом я читал в экспертных отчетах отдела «Х», – поспешил заверить Андропов. И заметил: – Для простого моряка вы стали много… неплохо разбираться в вопросах управления.

– Поневоле.

– Но меня интересует сейчас другое. У нас, в преддверии перехода на образование федеральных округов по типу губернств, сложилась противоречивая оценка настроений в республиках. Одни рапортуют одно, компетентные органы докладывают о другом. Просто теперь обладая всей полнотой предвиденья ситуации, есть большие сомнения в успешности реализации. Мы недооценивали того разложения, что вселилось в периферийную структуру СССР.

«Не только периферийную, – хотелось поправить Терентьеву, – в пике парада суверенитетов[85] и Казань собиралась в “независимость”, и в Краснодарской крае, насколько помню, ходили разговорчики о самостоятельности от федерального центра. И не только…»

– …И тянуть с реформой не хочется, – доводил далее Андропов, – времени на исследования, по всей очевидности, нет. И форсировать, провоцируя неконтролируемые кризисные процессы, не хочется. Мы не имеем права на ошибки. Обязаны осмыслить любые точки зрения.

«Это как же постперестроечная вакханалия их перетряхнула, страху нагнала, – догадался каперанг, – теперь смотрят на предреволюционную ситуацию в Союзе трезво, допуская всякие вероятности».

– …Вы вот вчера сказали – как центральная власть скажет, так нижестоящие инстанции и сделают. Это так! Но все же?..

– По существу, – Терентьев лишь на секунду задумался, – если столичные республиканские чиновники послушно возьмут под козырек… в Российской Федерации, в Белоруссии сложностей не предвидится. Разве нет? Что касается Украины…

Там (да и в целом по стране) я бы предложил – оформить оглашение нового постановления Политбюро по переделу границ под выброс деликатесов для народа, специально насытить магазины импортными промтоварами. Обыватель на радостях и не заметит даже.

Очень важно при этом не допустить, чтобы субъективные факторы… такие, как нерасторопность и огрехи непосредственных региональных начальников, а также стихийная глупость толпы, довлели над объективными – ресурсы, сроки, насыщенность прилавков и агитпрома.

Можно на крайний случай и попропагандировать, неформально – дескать, теперь не придется кормить Москву. Ух, как заживем! В общем, в этом духе. Это наверняка собьет с толку тех, кто двигает национальную украинскую идею. А такие там есть! И у них весомые позиции.

– Вот и Федорчук говорит, – подметил генеральный, с неприязнью… то ли к националистам, то ли к генералу.

– Если Киев не заартачится, а там все говорят по-русски, то самые неспокойные в УССР это националистические «западенцы». Начнутся волнения – наобещать на уровне слухов о якобы вольностях «особой экономической зоны» на Львовщине. Это заткнет рты. Они там спят и видят себя перекупщикам на трафике из Европы.