Цепкие лапы времени

Некоторые тупят, ожидая «ах… вы такая!», а тут – «бамс-с!» и все! Некоторые с самомнением принимают как удовлетворительную данность, рдея. Кто поумней с любопытной соображалкой – уточняют. Эта из таких и разговор держит:

– И какие ж это комплименты?

– О, леди. Я вас совсем не знаю. Не ведаю, что у вас в душе, что на сердце. Но то, что вижу – определенно нравится.

Оценила подход, поплыла в улыбке.

А вообще – чертовски импонирует… эта попутчица. Голос низкий, по-женски грудной, всяк не пискля, какие никогда не нравились – заведомая дурь в голове. И это не штамп (про писклю-дуру). Это природа и эволюция: если у тебя (у девочки) есть ресурсы красоты, голоска и обаяния – ну прям милашка вся, то зачем напрягать умишко в достижении целей, когда и так в руки идет.

Если, конечно, бог не наделил умом от природы. Что тоже бывает.

– Спасибо, – наконец слышится ответ, точно после некоего раздумья.

Вот тут можно воткнуть еще одну заготовочку… Правда, с риском прослыть немного заумным. Но да ладно, вроде ж по оценке – не дура:

– А знаете, это был не комплимент, это была констатация, – и, видя молчаливый интерес, поспешил пояснить: – Комплимент, он как бы слегка претендует на лесть, а лесть – соответственно на маленькую ложь. Вот за ложь можно сказать «спасибо», а за правду лишь удовлетворительно кивают головой.

– Киваю, – мгновенно сообразила. Расхохоталась.

А дальше им овладела та превосходная беспечность речи, которая может быть обеспечена, наверное, только впрыском тестостерона. И до кучи с эндорфином.

Легкий, легчайший треп насколько шел непринужденно (насколько было возможно в темпе бега, чтоб не сбивать дыхание), что даже мелькнула мысль: «уж не из органов ли по-хитрому красотка подставлена»?

Мелькнула и угасла – все было вполне естественно.

«И не двадцать пять ей, как показалось вначале, – косясь (в приличиях), – а все тридцать. Пожалуй, с тоником[117] переборщила (давно заметил, что многие дамочки Союза, бывает, перегибают палку с этим делом)… наверное, срез эпохи. Да и вообще – скороспелочки они, быстро созревают, быстро… остальное.

Оттого мы их цветочками и нарекаем, сплошная флора-тема: сначала прорастают стебельками-девочками, затем созревают, распускаются бутонами. Их берут, срывают (см. лат. de floris[118], женясь ли нет), садя в горшок ли в вазу, самоцветом, где наливаясь соком и… И поливай не поливай, удобряй не удобряй, благополучно увядают, теряя лоск, листву и лепестки роняя».

И эта мысль мелькнула и ушла (ноги – топ-топ). Ушла в самоиронию… лишь вежливое на «вы» сопутчицы, слегка подергивало напоминанием, что ему все же «полтинник», а ей почти… почти в два раза минус? Но…

На «ты» еще успеем… Спеша переходить на «ты» – теряешь пикантный ресурс (и вкус) брудершафта.

И вот она проблемка не прогулки, но пробежки – время просвистело, не заметил.

А у каждого, и у нее видимо, утренний лимит (в Советском Союзе практически всем с утра на работу или на учебу, бездельно праздношатающихся мало).

Умчала и… вот уж коза – ни телефончика, ни адресочка (еще чего!), мол, завтра на пробежке увидимся.

* * *

А назавтра был дождь. Целый ливень.

Он пришел, а она нет.

Ну, еще бы, какая глупость была бы думать, что деваха попрется мокнуть ради «после первого знакомства».

И сам… Какое тут бегать, плюнул, спустился к рыбакам – стоят упрямцы, кто под зонтом, кто чуть ли (во дают!) не в ОЗК.

Хоть хляби выдохлись слегка.

Есть даже праздные зеваки, и дождь по барабану – чудачка-женщина под импортным японским «Три слона»[119] как средством ПВО… тушь потекла от капли-камикадзе. Внимания б не обратил, да волочет собачку бедолажку.

– Эй, гражданочка, вы б пожалели псину, – ей кто-то из любителей удил и поплавка. Прям испугал как будто – сгребла под мышку комок промокшей шерсти, тявкнувший… и восвояси.

«А где там “Волга”? К черту дождь, люблю, но к черту. Не придет уж. С бабами оно как… на велосипеде – постоянно в движении для равновесия».

Кремль. Экспертно-аналитическая группа подразделения «Х»

«Эксплуатируя факты и анализ мотиваций уже состоявшейся реальности будущего, рассчитывая использовать эти знания…» – это могло быть по скрытой сути «шапкой» любого профильного изложения специалистов отдела «Х», своеобразным прологом. И будто нескончаемым эпилогом звучало, когда удавалось «откопать» что-то новое, даже по косвенным данным.

«Это большая удача, что электронно-цифровые носители, доставшиеся нам вместе с крейсером и в большей степени личными устройствами экипажа, содержат целые перечни всевозможной информации, лежащей в открытых к доступу папках… и в архивах, не ведающих, что хранят».