Цепной пес самодержавия (СИ)

По поводу последствий я не сильно волновался, зная о положительном отношении Николая II к дуэлям, который считал, что подобное решение проблем должно повысить моральные качества в офицерской среде. Зато скорость реакции родителей Бахметьева на дуэль стала для меня неожиданностью. Я знал, что его отец богат и влиятелен, но попасть к государю без предварительной записи не каждый министр сможет.

Уже на следующий день, возвращаясь, после тренировки, домой, меня перехватил курьер от государя с приказом немедленно прибыть во дворец.

«Почему курьер?! Неужели что-то случилось?!».

Приехав, я попросил в приемной доложить обо мне государю и тут же, от одного из адъютантов, я вдруг узнаю причину вызова: несколько часов тому назад у государя побывала группа придворных во главе с камергером двора Его величества графом Бахметьевым — Кречинским. Мне захотелось выругаться.

Император встретил меня недовольно-хмурым взглядом. С минуту курил, потом сухо спросил: — Вы мне ничего не хотите сказать, поручик?

— Что вы хотите услышать, ваше императорское величество?

— В прошении, поданном сегодня на мое имя, графом Бахметьевым — Кречинским, вас называют убийцей!

— Это была дуэль. Мой товарищ, капитан Волин, пригласил меня быть его секундантом, на что получил мое согласие. Когда ко мне пришли секунданты от противника моего друга, мы обговорили условия, но при этом один из офицеров оскорбил меня. Я вызвал его на дуэль. На следующее утро мы стрелялись.

— Пусть так, но вы застрелили, кроме штабс-капитана, сына графа. У вас с ним ссоры не было. Или что-то было?

— Ваше императорское величество, я вам все объясню, но чтобы не быть голословным, прикажите найти и прибыть к вам подпоручика Батюшкина. Он был вторым секундантом графа.

За то время пока мы ожидали, я рассказал, как происходила дуэль, но при этом ни словом не упомянул о трагедии семьи Волиных, потом попросил не наказывать мою охрану. Государь, зная меня, молча, кивнул, соглашаясь со мной. Наконец, на пороге кабинета, появился, подпоручик Батюшкин. Он удивился моему присутствию в кабинете государя, но затем, несмотря на волнение и некоторую сбивчивость рассказа, подтвердил сказанное мною. Стоило ему закончить, как я обратился к государю с вопросом: — Ваше императорское величество, что вы знаете о трагедии семьи Волиных?

— Волины? Интересно, что я должен о них знать?

«Что и требовалось доказать. Меня выставили убийцей двух славных офицеров, а о подоплеке дела, позорной странице из жизни Бахметьевых — Кречинских предпочли не упоминать. Логично. Если об этом узнают в обществе… Скандал будет… На пол России слухи разнесутся».

— Капитан Волин, вызвавший на дуэль графа, защищал честь своей семьи… — затем я кратко изложил о двойном горе, постигшем семью Волиных. Подпоручик, услышав о «подвигах» графа занервничал, а затем и вовсе опустил глаза в пол, словно набедокуривший мальчишка, которого застали на месте преступления. У императора уже на середине моего рассказа исчезло злое раздражение, оставив вместо себя досаду. Стоило мне замолчать, как он ткнул потухшую папиросу в пепельницу, резко встал, и ни слова не говоря, обойдя стол, остановился у окна. Несколько минут стоял неподвижно, глядя в окно, потом резко обернулся ко мне и сердито спросил: — Почему они не обратились ко мне?!

— Все очень просто, ваше императорское величество. Их запугали, а затем купили. Кто они, а кто камергер его императорского величества двора Бахметьев — Кречинский?

Последнюю фразу я произнес с явной издевкой. Императору не понравились мои слова, что было заметно по тени раздражения на его лице, но отвечать на мой сарказм не стал, только спросил: — Если такое понадобиться, они согласны предстать перед судом и дать показания?

— Да, ваше императорское величество.

Словно только теперь заметив Батюшкина, он отпустил его: — Вы свободны, подпоручик!

Когда за офицером закрылась дверь, император резко стал мне выговаривать:

— Пусть это объясняет и даже по большей части оправдывает…гм… ваши действия, поручик! Решать подобные дела частным порядком неприемлемо! Все должен решать офицерский суд чести! И только он! А так вы противопоставили себя офицерскому обществу и нарушили правила Дуэльного кодекса! И здесь граф прав!

— Пусть так. Вот только насчет «убийцы» я не согласен, пусть лучше будет слово «палач».

В ответ император только досадливо поморщился, так как понял, что все его возмущенные высказывания прошли мимо моего сознания. Зная меня, досадовать он больше не стал, а просто спросил: — Капитан Волин… Как его здоровье?

— Выздоравливает, ваше императорское величество. Ему бы отпуск по здоровью…

— Выпишут, и отпуск, и деньги! Теперь вот что! Пока будет идти разбирательство этого дела, мне не хотелось бы давать повод для лишних сплетен, а поводов для новых дуэлей, а значит, нужно чтобы вы какое-то время побыли вне столицы.

— Полностью согласен с вами, ваше императорское величество.

Государь бросил на меня слегка удивленный взгляд, уж больно быстро этот норовистый поручик согласился с ним. Нет ли тут подвоха?

— Вот и отлично. Куда думаете отправиться?