Цепные псы Россы

Марка и Говоруна привел к нарам Горца Стежок. Он проникся доверием к Никите и сам вызвался поговорить с гореванами относительно побега. Он переходил от одной группы к другой, тихо шептался о чем-то, уговаривал, объяснял. Его не прогоняли, как Никиту раньше, слушали внимательно, но либо недовольно кривились, либо равнодушно пожимали плечами. Из всего барака лишь Марк и Говорун заинтересовались речами Стежка.

Марк, гореван с телосложением лесоруба, простодушной ухмылкой на лице, презентовавшей его как простачка, и ясным чистым разумом, попал в резервацию из Театральных лесов, они находились по другую сторону пустыни и Мирграда. Марк активно участвовал в партизанском сопротивлении, совершал вылазки в поселки летиан, неоднократно участвовал в нападении на научные и исследовательские станции, охранявшиеся так же серьезно, как и «Тухлая лощина», дважды он в составе партизанского отряда совершил нападение на резервацию «Солнечный остров». В первый раз неудачно, второй раз им удалось захватить резервацию и освободить заключенных. Марку не повезло. При отступлении из резервации его тяжело ранили, очнулся он уже в летианском госпитале, откуда его этапировали в «Тихую лощину».

Никита считал, что с Марком ему очень повезло. Опытный человек всегда полезен, к тому же он обладал ценными сведениями – Марк знал уязвимые места охранного периметра резервации.

Говорун говорил много, за то его и прозвали Говоруном. Правда, из его трескотни очень трудно было выловить крупицы информации. Он говорил о своем детстве, тут же перескакивал на то, как они выращивали у себя под землей овощи, а однажды даже умудрились вырастить арбуз, он оказался на вкус трава травой, но они все равно его съели. Хотя потом вся деревня несколько дней мучилась животом. Никита спрашивал, как же они умудрились овощи под землей без солнца растить. На что Говорун отвечал, что под землей их спасают джучи. Они дают им энергию и освещают подземный мир, а силу свою берут от сердца планеты. И так обо всем на свете. Одно воспоминание цепляло другое и вытягивало его из глубины памяти. Но у Говоруна имелось весьма полезное свойство, он дико жаждал свободы. Несмотря на то, что он являлся одним из самых старых сидельцев барака, гореван не превратился в покорную овцу, его глаза блестели. Он рвался в бой.

Никита назначил Говоруна на самую ответственную роль – отвлечь внимание старшего по бараку, завести толпу и переключить бугра на нее, чтобы потом незаметно выскочить вслед за друзьями.

Несмотря на то, что Никита так много всего знал о Марке и Говоруне, Стежок оставался для него невскрываемым сейфом с головоломным кодом замка. Интуитивно Никита чувствовал, что и Стежка можно разговорить, заставить открыться, но пока не нащупал как.

Неделю назад, почувствовав готовность, они назначили день побега на сегодняшнее дождливое холодное утро. Всю неделю они повторяли и отрабатывали план, пытались найти уязвимые места, но что делать, если в плане дырок, словно в рыбацкой сетке, и нет другого выхода. Надо пользоваться тем, что имеешь.

Но два дня назад их план побега чуть не пошел под откос. В то утро весь барак разбудили вовремя, отвели в столовую, где накормили привычной, набившей оскомину кашеобразной бурдой, но вместо того, чтобы разбить по отрядам и отправить на работы, всех вывели на плац и построили в шеренгу в три ряда перед знакомым по первому дню деревянным помостом.