Цепные псы Россы

– Ты тревожишься за своих друзей. Не тревожься! С ними все в порядке. Они хотят вернуться домой. Но думают, что ты умер. Мы все так думали. Если ты поторопишься, то успеешь.

Прелат закрыл глаза и замер. Слышалось лишь его дыхание.

– Вы все правильно делали, – произнесла Майя, склонившись над Прелатом. – Если бы гореваны вели себя по-другому, они не были бы гореванами.

Прелат посмотрел на Майю и улыбнулся.

– Спасибо! Но времени больше нет. Я должен успеть кое-что сделать напоследок. Возьмите меня за руки. Побыстрее! Я могу не успеть. Умираю…

Прелат взял за руки Поля и Маю. Его руки оказались шершавыми и почти ледяными, словно только что вытащенными из ледника. Холод перебрался на руку Поля. Он протянул свободную руку Майе, но ее перехватила Плакальщица. Она поднялась с пола, приблизилась к ним и замкнула круг.

Прелат зажмурился и задрожал мелкой дрожью. Ничего не происходило. Только одну руку словно заморозили, а вторую погрузили в расплавленный металл. Майя затряслась. Дизелю стало трудно удерживать ее. Вскоре и Плакальщицу забила крупная дрожь. Поль вцепился в них, боясь разомкнуть круг.

Он потерял счет времени. Может, прошло несколько часов, а может, и пять минут. Для него время потеряло значение. Он боролся с вырывающимися, бьющимися в припадке Майей и Плакальщицей. Они будто бы пытались вырваться от него, словно он являлся лишним звеном в цепи, и система пыталась его исторгнуть, но свое рукопожатие не размыкали.

Наконец все закончилось. Опустошенная Майя выскользнула из его рук и упала на пол. Он не успел ее подхватить. Плакальщица осталась стоять на месте, но и с ней произошли метаморфозы. Лишенная своего лица, она обрела его. На Поля с грустью смотрела усталая старая женщина с красивым, исчерченным морщинами лицом.

– Что это было? – спросил Поль.

– Обряд Дезире, – на последнем дыхании вымолвил Прелат. Его глаза закатились, и он перестал дышать.

Что-то изменилось вокруг. Поль никак не мог понять, что его смущает. Он помог подняться Майе. Она выглядела слабой и больной, но могла стоять сама. Поль посмотрел на мертвого Прелата. Словно отвечая на его внутренний вопрос, заговорила Плакальщица:

– Мы позаботимся о нем. Идите! Вас ждут друзья. Вам пора!

Майя повисла у Поля на шее, и вдвоем они выбрались из дома Прелата. Пока они шли по длинным анфиладам и комнатам, Поль думал о том, что хотел сказать Прелат словами: «Вы тут ни при чем. Я рад, что вы прилетели. Вы вернулись домой». Почему домой? Что он хотел этим сказать?

Выйдя на улицу, Поль увидел цепочку летиан, застывших вокруг дома Прелата. Десятки автоматных дул смотрели на них. Неужели все? Стоило столько бегать и мучиться, чтобы быть расстрелянным возле финальной черты.

Летиане смотрели на них, и в их глазах не отражалось ни одной мысли. Пустота заполнила все.

Только теперь Поль понял, что изменилось. Вот уже несколько минут не было слышно выстрелов. Непривычная тишина оглушала, давила на психику. Неужели война закончилась? Почему они не стреляют?

Летиане медленно по одному опустили оружие. Один за другим падали автоматы на асфальт. А в глаза солдат возвращалась осмысленность. Они смотрели на себя, друг на друга, на Поля и Майю и не понимали, как они здесь оказались, что они тут делают. Из-за поворота выбежала горстка гореванов и остановилась, завидев летиан. Поль внимательно посмотрел на них. Они ничем не отличались от летиан. Также ни глота не понимали в происходящем. Словно кто-то прочистил им разум, забрав все воспоминания.

Поля озарила догадка. Вот что сделал на смертном одре Прелат – прочистил мозги гореванам и летианам, промыл им память. Удивительно!

Поль почувствовал, как Майя сползла у него с плеча и начала падать. Он подхватил ее на руки и пошел вперед. Требовалось найти машину и отправляться к Библиотеке, там он мог встретиться с друзьями и вернуться домой.

Поль толком не представлял, что сотворил Прелат, но в одном был уверен, гореваны и летиане больше не угрожали друг другу. Они переродились и стали чем-то новым.

Глава 9. Библиотека

Росса, хищная жирная пиявка Росса выпила их силы, высушила их души, собрала обильную жатву. Борис прощался с планетой со слезами на глазах. Слишком дорого обошлось ему путешествие на Россу. Слишком высокой оказалась плата за билеты обратно.

Он стоял на опушке леса и смотрел на заходящее солнце, обрыв под ногами и убегающие вперед поля, заросшие высокой травой, по которой несколько дней назад они ехали на «Охотнике» в поисках Библиотеки.

Он прощался с родными людьми, оставшимися на Россе навсегда. С Заиром, пусть они и не были очень близки, но он был членом их маленькой кочевой семьи, и с его смертью их семья обеднела. С Дизелем, единственным и последним другом, Борис еще не смирился с его потерей, не до конца принял и осознал, но уже чувствовал, что часть его души умерла вместе с ним.

Борис стоял и смотрел на кровавое солнце, по-черепашьи подползавшее к горизонту, и молился за души погибших друзей. Молился скупо, коряво, по-другому он не умел. Просил создателя позаботиться о тех, кто был для него дорог.