Цербер-Хранитель

– Эй, кто в домике живет? – позвал он с порога в надежде, что на этот зов в прихожей материализуется Цербер.

Не материализовался. Может сторожит Леру в реанимации, а может застрял в ее сне. Как бы то ни было, а самому Мирону было бы не лишним хоть немного поспать. Именно поспать, без этих дурацких сновидений.

Поспать удалось целых три часа и, когда в мобильном сработал будильник, он был вполне себе бодр, хотя какое-то время события минувшей ночи казались ему обрывками очередного дурного сна.

Цербер сидел на своем месте рядом с «оленьими тапками». Мирону подумалось, что к этим идиотским тапкам призрачный пес испытывает какую-то особую слабость.

– Доброе утро! – поздоровался он и тут же спросил: – Она тебя отпустила, да?

Цербер ничего не ответил, просто переступил с лапы на лапу.

– А я, кажется, придумал, как решить ее проблему. – Мирон встал с постели, побрел в ванную комнату. – Мы пристроим нашу девочку в чудесное местечко! – прокричал уже оттуда. По какой-то причине Цербер не любил ванную и никогда сюда не заглядывал. – Усадьба Гремучий ручей, почти лакшери! Слыхал про такое ме…

Договорить он не успел, шарахнулся от появившегося в зеркале черепастого отражения. Цербер стоял прямо у него за спиной и недобро скалился.

– Ты меня так не пугай, дружок! – сказал Мирон, украдкой вытирая со лба холодный пот. – Этак и заикой можно остаться. Но топоним, я так понимаю, тебе знаком?

Цербер снова клацнул челюстями.

– Значит, знаком. Интересненнько. – Мирон выкрутил кран с холодной водой, сказал с укором: – Ты бы сходил погулял пока я тут…

Договорить он снова не успел – Цербер исчез так же внезапно, как и появился.

На работу Мирон пришел на полчаса раньше. Милочка уже ждала его на скамейке под липой. В руке ее привычно дымилась сигарета, но в позе не осталось и следа от прежней расслабленности. Милочка явно была взволнована, если не сказать – напугана. Завидев Мирона, она призывно махнула рукой и чуть подвинулась, давая ему возможность присесть рядом.

– Как спалось? – вежливо поинтересовался он.

– Никак. Харон тебе рассказал о наших вчерашних приключениях?

– Рассказал. – Мирон кивнул.

– И?

– И еще он сказал, что вы удивительная женщина с поразительной выдержкой.

– Прямо так и сказал? – Милочка усмехнулась.

– Слово в слово, Людмила Васильевна!

– А про остальное сказал? – Она затянулась сигаретой.

– Вы имеете в виду те удивительные метаморфозы, которые приключились с нашим общим знакомым?

– Я имею в виду упыря, который пришел в контору по мою душу. – Этим утром Милочка не была расположена к аллегориям. – Вы решили вопрос?

– Решили. – Мирон кивнул.

– И нашли причину?

– Ищем.

– Что-то ты стал подозрительно неразговорчивым, Мирон Сергеевич. – Милочка сощурилась.

– Так обстоятельства способствуют, Людмила Васильевна.

– Мне можешь не рассказывать про обстоятельства. – Она поморщилась. – Я до сих пор боюсь, что могу превратиться в вампиршу.

Мирон сочувственно покачал головой. Историю про боевую рану Милочки он уже знал от Харона, но искренне надеялся, что зараза к заразе не липнет.

– Он обещал мне позвонить, – сказала Милочка.

– Кто?

– Твой дружок. И если он не позвонит, я приеду и разнесу его контору к чертовой матери.

– Почему так сурово?

– Потому что вам, мальчики, не удастся от меня так просто отделаться. Я уже в этом деле по самую маковку. И про абонемент можешь забыть, если что.

– Да хватит уже шантажировать меня этим абонементом, – огрызнулся Мирон. – Можно подумать, я для себя стараюсь. Ладно! – Он встал с лавочки. – Пойду работать, если вы не возражаете.

– Так он мне позвонит? – спросила Милочка уже другим, совершенно нормальным тоном.

– Раз обещал, значит, обязательно позвонит. Он всегда держит данное слово.

А в отделении его уже ждал Горовой, сидел, развалившись на полдивана, учил жизни ошалевшего от внимания начальства Сёму. Завидев Мирона, Горовой расплылся в мерзостной ухмылочке:

– Уже на боевом посту, Мирон Сергеевич? Похвальное рвение! Ценю!

– Что надо? – спросил Мирон, не особо заботясь о субординации.

– Да вот! – Горовой с кряхтением встал. – Пришел проинформировать, что вопрос с Веселовкой решен. Я даже договорился насчет транспорта.

– Когда?

– Завтра утром. Не благодарите! – Горевой потрусил к выходу, остановился на пороге и уже оттуда, с безопасного расстояния, продолжил: – И распорядитесь, чтобы подготовили VIP-палату.

– У нас нет VIP-палат.

– Не важно, главное, что мы с вами друг друга поняли, Мирон Сергеевич.

Захотелось швырнуть стаканчиком кофе в спину уходящего начмеда, но Мирон не стал, пожалел кофе. Вместо этого он отправился в отделение.

Лера привычно лежала в коме. Цербер привычно лежал у ее ног.

– Ну привет, – сказал Мирон шепотом. – У нас с тобой, Валерия, намечается новоселье.

Цербер снова недобро оскалился. Лера, ясное дело, никак не отреагировала на его заявление. Сегодня она выглядела лучше, чем вчера, и даже лучше, чем в его, Мирона, сне. Сегодня на ее впалых щеках даже появился намек на румянец. И жизненные показатели ее были в норме. Показатели в норме, а сама она, к сожалению, нет.