Церебрум (СИ)

Повторять дважды Артуру не пришлось. Что есть силы он помчался к той, кого считал самым родным и близким человеком, кто по крови не был ему роднёй, но кого любил больше всех в этом мире. Раньше Артуру никогда не приходила в голову мысль, что вот так он сможет понять, в чем суть его существования. Понять, для чего он все еще дышит. Но сейчас все изменилось. И он сделал самый правильный выбор в жизни. Путаясь в собственных ногах, он подбежал к маленькой Кнопке и подхватил на руки, буквально за секунду до того как пуля пробила место, где была ее голова.

Он спас Майю, пожертвовав родителями.

* * *

Голова болела неимоверно. Открывать глаза еще сложнее. Свет, обжигающий и такой неприятный, вновь ослепил. Голос над головой все так же безустанно вещал про порядок и гармонию, от которых хотелось блевать.

— Как вы себя чувствуете?

— Что со мной?

— Я уже говорил вам. Вы находились в регулятивном сне.

— Не понимаю, где моя сестра? Где Кнопка?

— Не переживайте, это остаточные явления, они скоро пройдут, и вы почувствуете реальность.

— Реальность? — Артуру хотелось рвать и метать, ему никогда не было так плохо, в голове плескался суп из непонятной субстанции, попытка думать вызывала страшные головные боли. — Меня сейчас стошнит.

— Нет, не думаю, — выдал голос, продолжая стучать по невидимым клавишам. — Сейчас вас отведут в помещение, где вы сможете отдохнуть.

— Вы меня обманули.

— Не думаю, — повторил робот.

— Вы дали поверить, что там была моя сестра.

— Это всего лишь проекция вашего тестового задания.

Артур дернулся, пытаясь вновь проделать фокус с кольцом, но у него не получилось. Кольца намертво примагничивали руки.

— Скажите, — еле ворочая языком, проговорил он, — скажите, зачем все это, зачем вы меня мучаете?

Но робот больше не реагировал. Он как будто вообще перестал замечать его.

Собрав остатки злости, Артур выкрикнул:

— Скажите, Дарвин вас разорви, зачем?!

Наконец, робот соизволил поднять голову и внимательно посмотреть на объект своего исследования.

— Что вы помните? Последнее из воспоминаний?

Артур попытался, нахмурился, вспоминая.

— Как был у своей пары, Анны.

— Вам было хорошо с ней?

— Вполне.

Робот сделал пометку в своем планшете, удовлетворенно кивнув.

— Дальше.

— Дальше все, как обычно, я вернулся домой и…

— И?

— И не помню! Абсолютно ничего не помню. Почему я не помню?!

— Успокойтесь. На вас все еще действует парализующий мозговую активность газ в области памяти, он скоро рассеется.

— Газ?

— Тогда вам лучше взглянуть на это.

На стене напротив ожило видео, заставив Артура издать тихий стон.

На экране появился он, но не как обычно, красующийся и улыбающийся в тридцать два зуба, а другой Артур, яростно крушащий столовую, в которой, похоже, до этого они ужинали. Вернее, ужинали они с Кнопкой, а их родители молча наблюдали.

— Это неправда…

— Почему? — скучающе спросил робот, готовый сделать новую запись.

— Потому что это невозможно. Это не я, ничто не могло меня взбесить и покачнуть мою стабильность.

Доктор черканул его слова и в секунду перемотал запись на начало.

— Тогда смотрите.

Вот Артур и его сестренка Майя мирно ужинали, что самое удивительное, ужинали вместе с родителями, вернее, принципалы делали вид, что ели, поглощая энерго-кристаллы и запивая темной жидкостью, похожей на нефть.

За столом велась непринужденная беседа. Как называл ее про себя Артур — разговор о пустом. Соревнования, прошедшие и будущие, победы, вскользь мода, Анна, и как идут у них с ней дела, вкусный ли ужин, и вот оно, та неаккуратно брошенная фраза.

Между прочим Мими заявила, что после недавнего обследования у Майи обнаружили нестабильный ген, который в будущем может сказаться на способностях половозрелого организма производить жизнеспособное потомство, и что, взвесив с Рируаром риски, они решили ее усыпить.

Вот так просто, сухо и невыразительно они сообщили, что убьют его сестру.

Глава 10

Идти по пустынным улицам мертвого города, города, похороненного под землей, было жутко до омерзения. Темнота, сырость и холод заставляли ежиться и выдыхать легкое облачко пара. Эва знала по опыту, что в пещерах всегда дурной климат, но здесь, казалось, гораздо хуже. Мокрое платье, облепившее, как щупальца, плотно и неприятно, заставляло ее непроизвольно трястись; стылая земля — подгибать пальцы.

— Если не умру от истощения и ран, замерзну насмерть.

Также старик предупредил, чтобы она держалась в тени, и пожелал ей как можно скорее найти укрытие. Город огромный, но это не значит, что в нем легко затеряться, наоборот, разгуливающая молодая девица у всех, как на ладони, просматривается из любой дыры.

Осторожно она перебралась через очередную кучу мусора, состоящую из строительного шлака, остановилась возле приземистого одноэтажного здания. Оно было исчерчено похабными надписями и пошлыми рисунками. Эва скривилась от отвращения. Ее интересовало не народное творчество местного населения, а проржавевшая металлическая штука на крыше в виде надкусанного яблока. Возможно, когда-то здесь угощали этими чудесными плодами?!