Церебрум (СИ)

Эва мечтательно прикрыла глаза, вспоминая свежеть, кислинку и хруст фрукта, отчаянно простонала, понимая, что еще немного, и ее желудок начнет переваривать сам себя.

Где-то в стороне промелькнул хвост. Эва замерла в оборонительной позе, вытянув перед собой палку. Но зверь либо сам боялся, либо ждал удачного момента, чтобы напасть. Сделать следующий шаг оказалось непросто, напряжение сковало, дыхание стало отрывистым и частым. Адреналин, разгоняющий кровь, помог согреться.

Продолжив путь, она оказалась на рухнувшем мосту. Конструкция впечатляла своим размахом. Возможно, когда-то он соединял одну часть города с другой. Эва даже представила, как огромный, величественный мост возвышается над пропастью или рекой, она изучила взглядом огромную яму, в которой валялись ржавые опоры и детали, утверждая свою догадку. Да, там наверняка была вода.

Она выдохнула, поражаясь умению древних людей делать что-то подобное. Конечно, в Церебруме тоже были впечатляющие постройки, но они не вызывали того благоговейного трепета, как эти руины. Почему? Она не понимала. Но знала точно, этот мир ей нравится больше, чем верхний.

Не видя необходимости перехода, она свернула в совсем узкий проем, наступив на что-то острое, поморщилась, но даже не удосужилась посмотреть. Все ее внимание занимали темные прорехи. Множество пустых оконных проемов, казалось, хранили в своей темноте чудищ. Древних и таких же уродливых, как лик самого города. И если чуть потерять бдительность, они выпустят свои длиннющие лапы, чтобы схватить, разорвать и поглотить глупого путника.

За тяжелыми размышлениями Эванжелина не сразу поняла, что отчетливо услышала голоса. Спорящие, крикливые и бранящиеся на все лады. Они так неожиданно оглушили, что она замерла, не понимая, что ей делать дальше. Ее стало одолевать беспокойство, и она заколебалась. И когда уже была готова развернуться и уйти, почувствовала запах еды.

Глупо, но ногами повелевал желудок. Он почувствовал запах подгоревшего мяса. Самого настоящего. От счастья сделал кульбит вместе с выбивающим ритм сердцем, и, не давая времени раздумать, потащили Эву вперед.

— Свежее мясо! Тушки! Лапки! Головы!

— Рыба! Рыбьи потроха!

— Новости с поверхности: завтра казнят пойманную дичалую на центральной площади! Последние новости с поверхности…

— Держи воришку…

Какофония голосов обрушилась, как опавшие листья диких медовиков с одного порыва ветра. Эву как будто из пустоты перебросило в бурлящий котел. На импровизированной площади толпилось множество разномастного народа. Да так много, что Эва вновь растерялась. Она не ожидала увидеть и половину. Но, понимая, что отступать поздно, да и некуда, она позволила потоку людей утащить себя в новый мир.

Толкая и пихая друг друга, люди походили на безумных оборванцев. Грязные лица с сальными волосами, потрепанная и рваная одежда и стойкий запах немытых тел наводили на мысли, что жилось этим людям несладко. Но зато они явно отличались от людей с поверхности. По крайней мере на этих лицах эмоции были живыми, передавали истинное состояние их владельцев.

Старики медленно шаркали и тыкали сморщенными носами в прилавках, с острым любопытством осматривая нетривиальный товар, сомневаясь в его качестве, о чем не стеснялись говорить. Продавцы в свою очередь яро оспаривали наговоры, лишь некоторые недовольно поджимали губы.

Люди помоложе, в основном женщины сорока-пятидесяти лет, толпились возле некоторых прилавков наперебой и выторговывали полусгнившие или совсем зеленые овощи, которых на всех не хватало. И поэтому они перекрикивали друг-друга, пытаясь предложить на обмен что-то более невыгодное. Эва обреченно посмотрела на еду, ей нечего было предложить. А если и будет, то ее затопчут конкурентки. Даже не попытав судьбу, она отправилась дальше, увидев совсем молодых ребят, мельтешащих под ногами толпы, играя в салки.

— Эй, серая, лови оплеуху!

Не успела Эва сообразить, как в ее щеку прилетел ком грязи. Мальчишки засмеялись и тут же скрылись, вероятно, боясь расплаты.

— Ах вы, грязные щенки! — крикнула худощавая тетка им вслед. Она с жалостью глянула на Эву. — Внимательнее нужно быть.

— Спасибо, — проговорила Эва, вытирая щеку ладонью. — Вы можете мне…

Но женщина не дослушала, качая головой, скрылась следом за шебутной детворой.

— Девушка— девушка, купите обувь, почти новые, совсем немного ношенные…

Перед Эвой появилась пара старых, пожёванных временем башмаков с отваливающимися подошвами.

— Нет, спасибо, — она нырнула под руки продавца, легонько отмахнувшись.

— Девушка, может, вам нужно оружие? — спохватился продавец напротив. — У меня есть прекрасный каменный нож. Посмотрите, какой он острый.

Мужик в замызганной рубашке без рукавов резко взмахивал своим самодельным оружием, пытаясь разрезать кусок толстой веревки, но получалось не очень. Эва даже не успела ничего ответить, как ее схватил и привлек к себе другой продавец.

— Вероятно, вы хотите пить? У меня самая чистая вода во всей Изнанке, она из личного источника самого Гоблина.

Эва улыбнулась, осторожно высвобождая руку.

— Спасибо, но мне не надо.