Церемонии

В комнате пахло потом и розами. Миссис Порот лежала на постели, прикрыв рукой глаза и не обращая внимания на ночные звуки за окном. Она глубоко дышала и позволяла разуму скользить над сном как по поверхности пруда. Вокруг нее на грубых простынях лежало около дюжины Картинок; в свете лампы бесформенные фигуры на них казались изображениями на неровных стенах пещеры. Остальные рассыпались по полу возле кровати.

Постепенно дыхание женщины замедлилось, лицо смягчилось, резкие линии в уголках рта немного разгладились. Она отбросила привычные размышления и позволила себе погрузиться еще глубже во тьму, где вокруг нее тут же возникло, как по призыву, присутствие чего-то иного, неясного, но вполне ощутимого. В этом мраке тоже присутствовал запах роз, но в его сердце женщина различила клацанье зубов. Ее щеки коснулась земля, что-то влажное, потом мех. Где-то медленно билось громадное, тяжкое, как целый континент, сердце, шелестели огромные листья, и нечто червеобразное разыскивало ее во мраке, как будто хотело пробуриться сквозь ее череп…

Женщина ощутила легкое прикосновение сомнения и проснулась, по-прежнему не открывая глаз. Ее внезапно охватил страх, от которого она должна была избавиться давным-давно: страх того, что она чужая в этом мире, даже в этой крохотной комнатке, в четырех каменных стенах, которые она выучила вдоль и поперек за долгие годы своего вдовства. Что она вообще здесь делает? В чем настоящая цель ее существования, и с чего вообще она решила, что Бог избрал ее проводником своей воли?

При мысли о Боге к миссис Порот вернулась былая решимость, черты лица снова ожесточились. Страх – орудие дьявола. В лесу есть нечто, что ей следует уничтожить, и как можно скорее. Остается лишь узнать, где оно находится, – хотя это было нетрудно, – и отразить возможное нападение. Нужна только решимость.

Вновь ее охватили сомнения, ощущение тщетности собственных усилий. Все это напрасно, все так глупо. Я уже не молода, я не должна тащить на себе такой груз.

Но как только эта мысль посетила ее, миссис Порот тут же ее оттолкнула. Она знала, что ей никто не поможет, ведь ни у кого больше нет таких способностей.

Успокоившись, женщина ощутила, что нечто другое повлекло ее внимание, как стрелку компаса, к чему-то рядом с кроватью. Вдова открыла глаза, села и осмотрела комнату. На полу, где остановился ее взгляд, лежала Картинка: нарисованное грубыми неровными линиями дерево, завитки зеленого воскового мелка. Среди нижних толстых ветвей как будто прятались глаза. Несколько секунд миссис Порот смотрела прямо на них, потом внезапно опустила взгляд на свою правую руку. Кончики пальцев покоились на другой Картинке. Женщина смутно припомнила, что видела ее во сне: темный силуэт горбился посреди листа как земляной холм.

Восемнадцатое июля

Утро. Несмотря на жару, Старик отключает кондиционер рядом с кроватью и открывает окно, что выходит на реку. Теплый ветерок касается его лица и приносит аромат роз. В это время воздух еще чист, и Старик может разглядеть человеческие фигурки в окнах кирпично-стеклянного дома на другом берегу, а еще дальше – волнистую череду невысоких зеленых холмов.

Где-то за джерсийскими холмами благоденствует гость. На прошлой неделе он проводил собственные церемонии: необходимые обряды и – в назначенное время – жертвоприношения. По мере того, как неделя подходила к концу, существо оттачивало свое мастерство и набиралось убийственных сил.

Скоро придет его время. И Старика тоже. Нужно должным образом подготовиться. Очень важно сосредоточиться. Темнота и жара ему не помешают, но в комнате должна царить тишина. Закрыв окно и задвинув занавески, Старик голышом ложится обратно на постель, произносит Шестое Имя и собирается с силами.

Этой ночью, когда придет время действовать, он будет готов.

* * *

Недавно я принял важное решение, – никаких больше добавок за ужином! – и, вероятно, именно из-за этого проснулся ужасно голодным. Во сне поедал всех и вся вокруг: Кэрол, Поротов, кошек, кукурузное поле, весь континент… Кажется, в конце концов проглотил собственную ногу. Джереми Фрайерс, человек и Уроборос.

Кэрол… Боже мой, я не писал ей уже неделю. Нужно поторопиться, а то она обо мне забудет. Нужно успеть до завтрашней почты.

За завтраком взял два куска кукурузного хлеба, убедив себя в том, что всего лишь стараюсь восполнить отсутствие яиц. До тех пор, пока Сарр и Дебора не соберутся купить парочку новых куриц, омлетов не будет. Судя по ее виду, от несчастной птицы, которая осталась в живых, еще долго не будет никакого толку.