Цереус (СИ)

Вначале охрана не впускала ее во дворец. Но, Елизавета Петровна распорядилась иначе, и Алина проскользнула в широкие ворота. В дверях ее уже встречала Шелковская распахнув свои объятья.

— Бабушка! — Девочка крепко прижалась к ней.

— Лаурита! Девочка моя! — Елизавета Петровна гладила ее золотые волосы, ласково, улыбаясь.

— Прости меня бабушка, мне было так страшно!

— Успокойся, родная, — Она повела ее на диван, — теперь, ты рядом, ты дома! Я же говорила тебе, что эти люди, кроме страданий не принесут тебе ничего.

— Вы разрешите мне остаться?

— Да, милая, это твой дом! Сафины жестокие и злые люди. Я теперь всегда буду рядом с тобой!

Девушка положила голову ей на колени, и Шелковская гладила ее спутанные длинные волосы. По щекам девушки текли слезы, а она, не моргая, смотрела, как языки пламени облизывают дрова в камине.

29 глава

Через несколько дней Давид все же решился навестить дом Сафиных. Он припарковал «Лексус» на подъездной дорожке и по парадной лестнице вбежал к двери.

— Мама, — Давид зашел в дом. Он не хотел там появляться, чтобы не встречаться с Сафиным, но желание увидеть Алину и объяснить все матери, было для него важнее, чем все предрассудки.

Он подошел к стеклянному столику и налил из графина воды. С жадностью он припал к стакану. Несмотря на ранее утро, жара уже показала свой нрав.

— Я же приказал тебя не появляться в моем доме! — За спиной прогремел голос Александра Сафина. Давид резко повернулся. Они смотрели друг на друга с ненавистью. Давид сжимал пустой стакан с такой силой, что костяшки на его пальцах побелели.

— Я хочу видеть мать! — Процедил он сквозь зубы.

— Убирайся вон из моего дома!

— Я никуда от сюда не уйду, пока не поговорю с ней, — Давид резко поставил стакан на столик. Донышко ударилось об стекло, образовав неприятный звук в комнате.

— Нет, ты уберешься отсюда, пока я живой, ты больше никогда не переступишь порог моего дома! — Он подскочил к нему и схватил одной рукой за рубашку у груди, а второй сжал в кулак и уже вознес для удара.

— Алекс! — Закричала Виктория. Она быстро спустилась по лестнице второго этажа и подскочила к ним. Вечером ей сняли гипс, но рука все еще продолжала болеть.

— Что все это значит? Прекратите немедленно!

Александр посмотрел на уставшую, печальную жену и отпустил парня, оттолкнув от себя.

— Привет, мама. — Давид отошел к ней.

— Твой ненаглядный Давид, развратил нашу дочь! — Закричал Алекс. — Из-за него мы потеряли ее снова.

— Саша, пожалуйста, — Виктория подняла руку, она старалась придать голосу спокойный тон, чтобы хоть как-то разредить обстановку. — Давайте все успокоимся.

— Этот похотливый самец, изнасиловал мою девочку, — Сафин угрожающи, надвинулся на парня, но Вика загородила его, встав между ними.

— Я не насиловал её! — Защищался Давид.

— Саша, то, что она жива, для нас это счастье.

— Она сбежала из машины, из-за него! Она боится, что этот мерзавец начнет ее преследовать.

— Алина сбежала? — Давид был так сильно взволнован, что голос его дрожал.

— Да! — Кричал Сафин, — все, что связано с тобой — это только несчастья. Ты принес в наш дом только раздор.

— Прекрати кричать, Алекс! — Взмолилась Вика.

— Я избавлюсь от этого мерзкого мальчишки, я засажу его за решетку.

— Ты сам не понимаешь, о чем говоришь, — Вика тоже повысила голос, — если ты сейчас же не прекратишь, я уеду!

Наступила тишина. Вика повернулась в сторону Давида.

— Что с твоим лицом? — Она принялась рассматривать ушибы и синяки.

— Я подрался, — Давид отстранился от ее протянутой руки.

— С кем?

— С Димой.

— Господи! — Не выдержала Вика. — Когда вы все это прекратите? Вы хоть понимаете насколько смешно на вас смотреть? Наш дом превратился в хаос, у вас словно разум помутнел, что с вами твориться? Как можно жить и постоянно враждовать, ненавидеть, лицемерить? Вы же взрослые люди, вы должны понять одно, что если вы не научитесь прощать друг друга, вы просто погибнете от своей злости и ненависти. Я устала от вас обоих!

Наступила тишина. Виктория смотрела на Давида и перевела взгляд на мужа. Они словно маленькие дети уставились в пол, ожидая наказания.

— Подумайте, как можно прекратить всю эту войну и научиться жить без мысли о том, как уничтожить друг друга. Неужели я прошу так много?

— Я знаю, — Александр Сафин медленно поднял голову. — Я думаю, что этот момент настал. Нам нужно было с самого начала принять это решение.

— О чем ты Алекс? — Сердце бешено заколотилось, словно в предчувствии беды.

— Сейчас уже нет смысла скрывать от Давида правду.

— Нет, Алекс! — Закричала Вика.

— Нам нужно было сказать Давиду все сразу.

— О чем вы? Какую правду? — Встревожился парень.

— Давид, не слушай Алекса, человек по своей глупости может много наделать ошибок. — Виктория повернула его в свою сторону.

— Нет, я хочу все знать! — Заупрямился Давид, он смотрел на Александра.

— Я должен положить конец этому вранью! — Александр тоже смотрел в глаза парня, стараясь словами, причинит ему боль.

— Ты, хорошо подумал, Алекс? — Виктория разъяренно уставилась на мужа, светлый каскад волос, разметался по плечам.

— Давид — ты не сын Виктории!