Цереус (СИ)

— Ты, же давно знакома с моей… с Викторией. — Давид поднял глаза. Рука Дины замерла в воздухе, и чай из чайника прекратил поступать в чашку.

— Давай, рассказывай, — потребовала она, поставив чайник на стол.

— Я не сын Виктории?

Дина подняла на него удивленный взгляд. Она посмотрела на его несчастное лицо и поняла, что придумывать или врать просто бесполезно. Мальчик и без того расстроен и удручен этим известием. Она вздохнула и медленно присела напротив.

— Тебе Алекс открытие сделал? — Дина подвинула к нему чай.

— Почему, за что он так ненавидит меня?

— Ты стал настоящей преградой между ним и Викой. Ты вырос, и уже совсем мужчина, он видит в тебе соперника. Ты заполучил самую большую часть сердца Виктории, а это непростительная ошибка. Он просто обыкновенный собственник. Свое не отдам, чужого не надо. Ты, просто полная его противоположность, да и к тому же, настоящая угроза для его бизнеса. Он боялся, что когда-нибудь ты все продашь с молоткам, так как совсем не смыслишь в его делах. Чужие дети всегда были помехой.

— Я никогда не рвался в его команду.

— Вот это и раздражает его. Но, у тебя не изменилось отношение к Вике?

— Нет, — Давид улыбнулся, — она, добрая и прекрасная мама, и я всегда буду ее любить.

— А уж, как она тебя любит, я просто и представить боюсь, что может быть больше чем ее материнские чувства. Она всегда тебя простит, поймет. Это твой самый лучший друг. Я никогда не встречала в ее глазах осуждения или упрека. Честность, бескорыстие и любовь — это твоя Виктория. Лучшей матери у тебя никогда не будет Давид. Береги ее!

— Но, почему она не говорила мне правду? — Давид закрыл лицо руками. Воспоминая о поцелуях и прекрасном теле Алины, постоянно были в его мыслях.

Дина осторожно дотронулась до его руки.

— Давид, до того, как родился ты, твой отец Олег и Виктория очень любили друг друга. Но по некоторым обстоятельствам они не смогли оставаться вместе. Всю любовь к твоему отцу, она перенесла на тебя. Ты, стал ее смыслом жизни после того, как она потеряла и Олега и свою дочь.

— Но, зная правду, я не стал бы любить ее меньше. — Давид смотрел на Дину.

— Для нее это имело значения. Если бы не Алекс, ты никогда не узнал, что Вика не твоя родная мать! Он сказал это только из-за ревности.

— Мы смогли бы тогда избежать и других неприятностей, не только связанных с Алексом.

— А, что за проблемы? Что же тогда еще тебя волнует?

— Дочь Виктории!

— Я не поняла? — Дина закинула ногу на ногу и сцепила на коленки длинные тонкие пальцы. — Ты, думаешь, что, когда Алину вернут домой, Виктория прекратит тебя любить?

Давид улыбнулся.

— Нет, Дина, я думаю, о том, что не смогу без Алины жить. Я думаю о ней, каждую минуту. Я связываю с ней каждое воспоминание, каждый поцелуй.

— Я, что-то совсем запуталась! Ты мог немного мне все прояснить.

— Я люблю дочь Виктории Сафиной! Я познакомился с ней, когда спасал ее с этой яхты. Я и предположить не мог, что она Сафина. Я думала, что эта девушка Димы. Я хотел познакомиться с ней поближе.

— Тебе она понравилась?

— Она не такая, как все. Она, словно из сказки о принцессах. У меня было такое чувство, что я ждал ее всю жизнь!

— Ты, серьезен, Давид, в отношении к этой девочке?

— Я никогда бы не причинил ей что-то плохого. Я знал, что у нее ко мне такие же чувства. Когда я привез ее к себе, она и я… — Давид густо покраснел.

— Что произошло дальше? — Дина смотрела на него очень серьезно.

— Когда в квартиру ворвался Алекс и Дима, мы спали обнявшись. Дима начал кричать, что мы брат и сестра, все произошло так пошло. Я думаю, что девочка до сих пор терзается, думая, что переспала со своим братом.

— Да уж, — выдохнула Дина, — ну, и история у тебя, малыш.

Дина расцепила пальцы и задумчиво потерла лоб.

— Я очень хочу найти её! — Давид — Она тоже должна узнать правду.

— Если она сбежала, это не очень хороший признак, — Дина отвела взгляд на стеклянный столик, — она не вернется, пока сама этого не пожелает, у нее характер Алекса. Но, мы что-нибудь придумаем.

— Алекс, очень сердиться на меня из-за дочери!

— Сердиться — это мягко сказано, — усмехнулась Дина. — Лучше сказать, что, он просто одержим идеей, избавиться от тебя навсегда. И к шуткам он не восприимчив. Но я полностью на твоей стороне.

Ее доброжелательная улыбка подбадривала. Она поднялась с шезлонга и накинула на себя парео с изображением дельфинов и морских волн.

Давид немного расслабился от ее дружеской поддержки и тоже улыбнулся. Он небрежно поправил свою русую челку, а порыв ветра, отогнув часть расстегнутой рубашки, обнажив загорелую грудь. Золотая цепочка заблестела, и Дина невольно повернулась в его сторону. Первое, что бросилось на ее взгляд — медальон. Увидев аквамарин, она подскочила к Давиду.

— Откуда у тебя эта вещь? — Дина подняла на него перепуганный взгляд.

— Отец, говорил, что мама надела мне на шею, как только я родился. Честно, я не помню.

— Я не видела у тебя его раньше, — она так сильно волновалась, что голос ее дрожал.

— Я не носил, одел после того, как Алекс выставил меня из дома. Я сильно тоскую по отцу.