ЦЕРКОВЬ БЕЗ ГРАНИЦ: СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ ИЛИ МОДЕРНИЗМ?

Наконец, не в силах согласовать свои положения с учением Святой Православной Церкви, диакон Андрей Кураев находит выход, уличая в противоречии отнюдь не свои построения, а учение и жизнь Церкви: «В истории сложились довольно парадоксальные отношения между теорией и практикой Церкви». «Православная Церковь, — цитирует о. Андрей протоиерея Н. Афанасьева, выражая явное с последним согласие, — и до сегодняшнего дня остается при практике, не обусловленной богословским учением, или при учении, не оправдывающем практику. Эта неудача согласовать одно и другое вызвана неясностью догматического учения о Церкви, в частности, неопределенностью учения о границах Церкви, то есть в какой мере и как нарушается церковная ткань по мере удаления от православия и где она окончательно разрушается». Эти утверждения, цитируемые о. Андреем, не выносятся в раздел, требующий отдельного разбора, поскольку вся данная статья, в той или иной мере, будет посвящена развенчанию тех мнимых противоречий, которые находит о. диакон. Характерно, что, не удовлетворяясь православным догматическим учением о Церкви и ее границах, и потому, вместе с протоиереем Н. Афанасьевым, называя его «неясным» и «неопределенным», диакон Андрей Кураев безоговорочно соглашается с римо–католическим догматическим определением о Церкви, поясняя лишь, что все сказанное в нем необходимо приложить не к Римо–католической, а к Православной Церкви. «Впрочем, сейчас я должен сделать страшное признание, — пишет в характерном для него ироническом стиле о. А. Кураев, — Я согласен не только с деянием нашего Юбилейного Архиерейского Собора 2000 года, но и с одновременной с ним католической декларацией "Dominus Iesus". То, что в ней католики говорят о себе, я лишь прилагаю к Православной Церкви. Выписываю тезисы, вызвавшие мое согласие, правда, с заменой католический на кафолический».[18] Затем цитируется упомянутая декларация с типично латинским учением о том, что таинства, совершаемые в иных конфессиях, совершаются в силу элементов Римо–католической церкви, пребывающих в этих самых конфессиях, а потому эти таинства считаются, как бы, совершаемыми самой Римо–католической церковью за пределами ее собственной ограды. Таким, во всяком случае, представляется современное католическое учение о границах Церкви. Но важна здесь не степень точности его понимания, а то обстоятельство, что для о. А. Кураева оно является куда более подходящим, чем «неясное» и «неопределенное» учение о Церкви православного догматического богословия.[19]

 

О ГРАНИЦАХ ЦЕРКВИ, ДЕЙСТВИИ БЛАГОДАТИ БОЖИЕЙ И К ВОПРОСУ О СПАСЕНИИ ЕРЕТИКОВ

 

По общепринятому в православном догматическом богословии учению, к Церкви Христовой принадлежат «все, и притом одни верные, т. е. несомненно исповедующие чистую веру Спасителя Христа»[20].

«Окружное послание Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви ко всем православным христианам» 1848 г. упоминает о «священной ограде соборной православной Церкви»,[21] «священной ограде, которой дверь — Христос, где пасется вся православная паства»,[22] тем самым четко очерчивая границу Церкви Христовой по каноническим границам Православной Церкви.

По вопросу о действовании освящающей благодати Божией православный подход находим в «Догматическом богословии» митрополита Макария (Булгакова): «Называется благодатию особенная сила, или особенное действие, сообщаемая нам ради заслуг нашего Искупителя, и совершающая наше освящение, т. е. с одной стороны, очищающая нас от грехов, обновляющая и оправдывающая пред Богом, а с другой — утверждающая и возращающая нас в добродетели для жизни вечной».[23] Эта благодать является именно освящающей, а не призывающей, благодатью и присуща только истинной Церкви: «Вне Церкви… не обретается Христос, не сообщается Дух Святый, … нет трапезы тела Христова»[24]. Кстати, о таинствах. По учению Церкви, именно через таинства «всякий из верующих получает Божественную благодать».[25] Но таинства «сохраняются и законно совершаются только в Церкви».[26]