Церковная историография в её главных представителях с IV-го века до XX-го

Школа Баура имела в свое время многих и талантливых учеников и последователей. К ним причисляют Штраусса, Целлера, Кестлина, Швеглера, К. Планка, Гильгенфельда, Ричля, Вейцзеккера, преемника Баурова по кафедре в Тюбингене, Отто Пфлейдерера и пр.[524] Но эти ученики Баура не спасли Тюбингенской школы от падения. Со смертью Баура она пришла к упадку. Баур был истинным воплощением идей этой школы. Смерть Баура была смертью самой школы. Его большие историко-догматические сочинения считаются с точки зрения теперешней науки уже отжившими свой век[525]. По различным причинам некоторые из его учеников переменили даже богословскую профессию на другие и этим много содействовали ослаблению школы, так поступил Эдуард Целлер[526], переменявший занятие богословием на философию и стяжавший себе громкое имя в этой последней науке. Главным же образом упадок школы выразился в том, что представители критических начал Баура, держась общего характера этой критики, существенно изменили взгляды его, образовав так сказать умеренно-бауровскую школу. Но отсюда еще далеко не следует, что Баурова школа совсем отжила свой век. По наблюдениям Шмидта, число богословов, принадлежащих к школе Баура, «отнюдь не следует считать ничтожным» (keineswegs unterschatzt)[527]. И действительно, редко можно встретить в настоящее время протестантско-немецкую книгу, посвященную вопросам о первых веках христианства (собственно I и II веков), которая не носила бы печати Бауровых воззрений, хотя большею частью с изменениями, ограничениями, смягчениями. Школа Баура не столько пала, сколько так сказать расплылась. Лицами, которым богословская наука одолжена поражением ново-тюбингенских идей в их чистом виде, можно считать: Дорнера, Лехлера, Тирша, Ланге, Гофмана, Ульмана и Неандера, хотя последний и стоял вдали от прямой полемики против Бауровой школы; а потом Ричля и А. Гарнака[528].

Сообразно принятому нами намерению указывать на отношение русской богословской литературы к замечательнейшим церковно-историческим деятелям немецким, считаем нужным сделать это, говоря и о Бауре, хотя хорошо понимаем, что трудно будет найти действительное влияние этого немецкого ученого на русскую мысль по первостепенным вопросам по той простой причине, что между воззрениями Баура и русской церковно-исторической наукою лежит чуть не целая пропасть[529]. Тем не менее Баур довольно известен в русской литературе и ему дают цену в ней. Затем к Бауру то обращаются за пособием и научением по некоторым вопросам, у него наиболее хорошо обработанным, то опровергают его. Так встречаются отзывы, свидетельствующие, что его труды ценят у нас довольно высоко. Например, автор статей: «Новотюбингенская школа», г. Виноградов, давая твердый отпор крайним Бауровым воззрениям, в то же время говорит: «можно положительно сказать, что в области богословской науки еще не являлось школы, которая была бы столь организованною в своем составе и притом имела бы столько талантливых представителей, обладающих и такою широкою ученостью, которой отдают уважение самые противники, и вместе таким остроумием и изобретательностью, с которыми они не только выработали для себя совершенно новый взгляд на важнейшие церковно-исторические события, но и отыскали для себя опору в новых источниках, самими же ими обработанных, с которыми они наконец по нескольким, по-видимому, ничтожным данным умели создать полный и подробный, хотя конечно неверный образ прошедшего в течение целых двух столетий». И о самом Бауре говорит, что он «превосходно изучил древнюю литературу», «с удивительным остроумием и почти беспримерною сообразительностью употребил в пользу своего воззрения на первобытное христианство сами по себе весьма скудные и неопределенные сведения»[530]. Проф. петербургского университета Троицкий в своей диссертации под заглавием: «Изложение веры Армянские» и пр. (П. Б. 1875) признает монографию Баура: Die Lehre von der Dreieinigkeit und Menschwerdung Gottes, т.e. Учение о Троице и воплощении Бога (вместе с сочинением Дорнера «о Лице Христа»), трудом «капитальным» и «весьма существенно облегчившим ему его собственный труд[531], (сочинение названного профессора некоторым образом посвящено истории монофизитства и монофелитства и православия этой эпохи). Г. Снегирев в своей диссертации: «Учение о Лице И. Христа в первые три века Христианства» (Каз., 1870), вступая в нередкие препирательства с Бауром, однако же, в некоторых пунктах отдает ему дань признательности, находя его изыскания весьма отчетливыми и обладающими достоинствами (напр., стр. 198)[532].