Церковные историки IV-V веков

Евдоксий, епископ Антиохийский, был из Арависса, что в Малой Армении. Отец его Кесарий при Максимиане стяжал мученический венец. Будучи известен прежде как человек, приверженный удовольствиям, он вознамерился омыть прежние скверны кровью мученика. Мучители, вбив в обе его ноги шесть больших гвоздей, предали его огню. Поскольку, войдя в огонь, он сразу же умер, родственники вытащили из костра его труп полуобгоревшим и еще целым, после чего погребли его на неком поле, называемом Сувел. [См. Фил. IV, 4.]

5. [Из того же Свиды, под именем Феофил.] Этот Феофил, вернувшись из Индии, жил в Антиохии, не имея там никакой отдельной церкви. Он был как бы общим епископом, которому позволялось свободно входить во все храмы, как в свои собственные, тем более что и сам император удостаивал его величайшего почета и уважения, и все прочие, к кому он ни приходил, принимали его с великим рвением и удивлялись его необычайным добродетелям. Это был муж выше всякого описания, как бы некий образ апостолов. Говорят, что однажды в Антиохии он воскресил из мертвых какую-то иудеянку. Так рассказывает Талассий, который немало времени прожил вместе с ним и которого вообще нельзя подозревать во лжи относительно вещей такого рода. Кроме того, он имеет на своей стороне немало свидетелей этому из числа своих современников.

6. [Еще из Свиды, под именем Леонтий.]

Леонтий, епископ Триполиса Лидийского, был родом из мезийцев, что живут на Истре и кого Гомер называет «вблизи сражающимися». Этого Леонтия зломыслящий Филосторгий в седьмой книге «Истории» причисляет к своим единомышленникам как человека во всем согласного с его арианским зломыслием. Имея единственного сына, Леонтий видел, что он не подает больших надежд относительно добродетели, и силой своей молитвы, как говорят, сделал так, что тот умер еще в юношеском возрасте, поскольку он счел за лучшее удалить его от опасных падений в жизни прежде, чем жизнь его разрушится от постыдных поступков. Этого Леонтия называли «правилом Церкви». Он был свободен и прям в своих суждениях равным образом по отношению ко всем. Когда однажды был созван Собор и все епископы приветствовали преисполненную высокомерием жену императора Констанция Евсевию, один он, считая императрицу недалекой женщиной, остался дома. Она же, приведенная этим в гнев, в состоянии душевного волнения отправляет к нему посланцев с выражением своего неудовольствия и при этом льстит ему обещаниями: «Воздвигну тебе, — говорит, — величайшую церковь и сверх того щедро наделю деньгами, если придешь ко мне». Однако Леонтий на это ответил так: «Такими обещаниями, государыня, если пожелаешь их исполнить, знай, ты угодишь не столько мне, сколько своей душе. Если же хочешь, чтобы я пришел к тебе, сделай так, чтобы было соблюдено должное уважение к епископам, а именно: как только я войду, ты тотчас же сойди с возвышенного престола, с уважением иди мне навстречу и, преклонив голову под мои руки, проси у меня благословения. Потом, когда я сяду, ты почтительно стой, и если прикажу, по моему знаку сядь. Если согласишься на это, — я приду к тебе. Если же нет, — сколько ни давай, ты не в состоянии сделать столь великий дар, чтобы мы, уступая подобающую епископам честь, позволили оскорблять Божий закон священства». Когда это было передано, императрица воспылала гневом, считая нестерпимым выслушивать подобные слова от Леонтия. Затем, весьма превозносясь, чрезвычайно разгорячившись и по свойственным всем женщинам легкомыслию и несдержанности наговорив немало угроз, она рассказала обо всем мужу и потребовала мщения. Однако он, напротив, похвалил свободу мыслей Леонтия, укротил гнев жены и отослал ее на женскую половину. Подобно этому однажды император Констанций председательствовал между епископами и хотел управлять Церквами. Многие тогда рукоплескали и удивлялись всему, что ни говорил он, полагая, что слова его превосходны. Один лишь Леонтий хранил молчание. Когда же император спросил его: «Почему ты молчишь один из всех?» — он ответил: «Я удивляюсь, что ты, назначенный управлять одним, берешься за другое; будучи поставлен над военными и гражданскими делами, указываешь епископам в делах, касающихся одних только епископов». Пристыженный этим император с тех пор перестал участвовать в мероприятиях такого рода. Настолько свободен был Леонтий.

7. [Опять из Свиды, под именем Демофил.]