Церковные историки IV-V веков

(II, 6) Итак, Гунерих, избавившись за короткое время от всех, кого он страшился, укрепив свое положение и, как он рассчитывал, царство, существовавшее недолго и бывшее непрочным, совершенно успокоенный и свободный от других забот, теперь со всем своим оружием ополчился на католическую церковь, словно рычащий от ярости лев. В период же, предшествующий гонениям, были явлены многие видения и знамения, возвещающие о предстоящих бедствиях. Действительно, они случались весьма часто в предшествующее двухлетие[698]; так, некто видел церковь Фауста[699], сияющую в обычном своем убранстве, свечи горели и алтарные покровы рдели в свете факелов, и когда он радовался этому блеску славы, внезапно, как он утверждал, тот столь желанный свет угас, сияние поглотила тьма и дьявол дохнул зловонием; толпы праведников бросились прочь, изгоняемые вдруг появившимися эфиопами, и свидетель этого знамения непрестанно сокрушался, что ему уже не дано будет вновь увидеть прежнее величие церкви. Об этом видении он рассказал в нашем присутствии святому Евгению. Некий пресвитер видел ту же церковь Фауста, переполненную бесчисленными толпами людей, как вдруг она немного опустела и сразу вновь наполнилась множеством свиней и коз. Также другой видел поле пшеницы, подготовленной к отсеву, веяльщики же пока не получили распоряжение отделять зерна от мякины. И когда, наконец, было разрешено провеевать огромные массы зерна, тот был поражен его количеством, вдруг разразилась ужасная буря, и внезапный сильный порыв ветра поднял в воздух тучи песка; его сила унесла всю солому, оставив одни только зерна. После этого пришел некий человек, высокий и прекрасный лицом, одетый в пышные, сияющие одежды, и он начал бросать очищенные зерна на землю, отделяя плохие от пригодных для тончайшей пшеничной муки. И он долго, с огромным трудом разбирал эти горы пшеницы, однако те, которые он оценил как отличные и сложил в отдельную груду, составили лишь ничтожную часть. Также и другой рассказывал: «Некто очень высокий стоял на вершине горы, которая зовется Зиквенской[700], и кричал во все стороны: уходите, уходите». Другой услышал громовые раскаты и увидел, как небо покрыли серные тучи, которые начали извергать огромные камни: пока эти камни падали на землю, они сильно раскалялись и горели неистовым пламенем, если же они попадали внутрь домов, то сжигали их. Видевший все это уверял, что когда он сам укрылся в некоем покое, Божьей милостью огонь не смог достичь его; и я думаю, что это пророческое знамение гласило: «Запри дверь свою и скрой все ничтожество свое, доколь не иссякнет гнев Божий».

Также и почтенный епископ Павел[701] видел дерево, до небес простершее свои цветущие ветви так, что тень от них покрыла чуть ли не всю Африку. И когда они любовались всем его величием и красотою, вдруг неожиданно, как он рассказывал, пришел злобный и неистовый человек, уперся затылком в мощный ствол у самых корней и силой своего напора с ужасным треском повалил то чудесное дерево на землю.

Кроме того, и достославный епископ Квинтиан[702] видел себя стоящим на вершине некой горы, с которой он наблюдал за бесчисленными стадами своих овец и в середине стад были два сильно кипящих горшка. Но пришли убийцы овец, и стали бросать их мясо в кипящие горшки; и все это происходило до тех пор, пока огромные стада не были истреблены. Я считаю, что те два горшка означают два города — Сикку Венерию и Лариб[703], в которых впервые было собрано множество людей, и из которых впервые пришла к нам гибель, или то были царь Гунерих и его епископ Кирила. Рассказывали и о многих других видениях, но не столь значительных, и мы считаем, что сообщили об этом достаточно.