Церон

— Мафия, — подсказал ему внутренний голос. — Она продержала тебя у себя больше суток.

Арнольд горько усмехнулся.

— Один в поле не воин, — прошептал он и взял в руки письмо с инициалами Джильотти.

В нем была угроза. Арнольд, не дочитав, разорвал письмо.

— Не пошел и не пойду на твои балы, — упрямо сказал он.

Затем, подумав мгновение, добавил:

— Скорее перейду к мафии, чем сделаюсь твоим агентом.

Другое письмо было от Лили. Оно было коротко и загадочно.

«Я, Бэби и Вальден ждем вас на квартире у Бэби. Ваш неприход для Бэби сможет иметь трагические последствия».

Арнольд заволновался: что с ней? больна? арестована? Для очистки совести, думая только о Бэби, он вскрыл третье письмо. Оно было от балерины, официальной любовницы Джильотти. — Час от часу не легче, тяжело вздохнув, подумал Арнольд. — Она-то что от меня хочет? — Сказав это, он принялся читать письмо. Читая, он постепенно менялся в лице.

— Вот так здорово, — произнес он, закончив чтение, — молодец женщина, здорово разыграла всесильного и всемогущего владыку.

В письме женщина с змеиными глазами сообщала, что была десять лет его любовницей, так как это был единственный путь фонировать все его тайные распоряжения. — Желает мне и Бэби счастья. Клубок начинает разматываться, — радостно подумал Арнольд. — Значит, мафия совсем не мафия, а просто-напросто агентура наших соседей, которых так ненавидит Джильотти. А кто же Вальден?

Было поздно; чтобы вовремя попасть к Бэби, нужно было заехать еще домой переодеться. Арнольд на крыше небоскреба сел в хектолиоптер, чтобы добраться скорее до дома. В воздушном автобусе, вопреки обыкновению, все пассажиры были очень общительны, говорили громко вещи, о которых еще вчера боялись даже подумать. Они оживленно обменивались мнениями о событиях. Влево от Арнольда тучная женщина рассказывала жадно слушавшим ее соседям про жизнь любовницы Джильотти. Арнольд внимательно слушал, стараясь не пропустить ни одного слова.

— Ангел она, а не женщина, — говорила убежденно толстуха.

— А он? — спросила ее соседка.

Женщина вздохнула:

— И не спрашивайте, — проговорила она. — Не человек он, — многозначительно произнеся слово «он», — а чудовище, — закончила женщина.

— Откуда у вас, сударыня, такая странная информация?

— Почему странная? — обиженно произнесла женщина, — информация моя из первых рук, от моей племянницы, которая там служит.

— Так, так, — поддакнул неопределенно желчный господин, задавший вопрос. — Вы меня извините, — продолжал он, — но я был до сих пор уверен, что ангелы ни блудом, ни кражами не промышляют.

— Как вы можете явно за глаза так говорить о женщине? — Вспылил Арнольд.

Презрительно посмотрев на него, господин сухо сказал:

— Могу, молодой человек.

— Почему? По какому праву? — бросил в его сторону вызывающе Арнольд.

Господин, выдержав длинную паузу, отчеканивая каждое слово, сказал:

— Могу, так как за поимку этой женщины расписана сегодня награда.

— В чем дело? — послышалось со всех сторон.

— В том, господа, что она сегодня улетела, унеся с собой документы, деньги и брильянты, принадлежавшие тайному фонду.

— Неужели? — радостно вырвалось у Арнольда.

Пассажиры начали переглядываться. Арнольд осекся.

Он понял, что перешагнул через грань дозволенного. Разговор в автобусе как-то сам по себе завял. Каждый начал задумываться над тем, что не сболтнул ли и он лишнее. Желчный господин, пошептавшись с кондуктором, попросил Арнольда назвать себя. Он оказался советником департамента общественной безопасности. Арнольд молча подал ему визитную карточку. Прочтя ее, господин изменился в лице.

— Простите, — забормотал он растерянно, — великодушно простите меня, старика, за глупость. Я же с лучшими намерениями завел этот разговор.

Через минуту весь автобус знал, что с ними едет племянник злогласного Джильотти.

XVII

Адмирала начало клонить ко сну. Откинувшись на спинку кресла, он зевнул раз, другой… Вспомнив, что время вскрыть конверт, он, не открывая глаз, пошарил рукой по столу. Пальцы руки беспомощно разжались, не донеся до него конверта. Голова склонилась на грудь и он заснул глубоким сном. Когда адмирал проснулся, было темно и тихо. Его поразило, что не было слышно обычного гудения машины. Взглянув на светящийся циферблат часов, он пришел в ужас. Часы на руке показывали восемь.

«Проспал, — с досадой подумал он. — Заснул в самый последний момент. А этот негодяй, картежник и пьяница заигрался, наверное, в карты».

Протянув перед собой руку в поисках сигнала, адмирал увидел, что перед ним нет стола.

— Что за чертовщина? — удивился адмирал. — Не пьян ли я случайно?

Чтобы проверить себя, он встал. Ощупывая предметы около себя, он вполголоса испускал проклятия. Ничего, кроме камня, шероховатого или гладкого, его пальцы не нащупали.

— Наваждение какое-то, глупый сон и только, — шептал в недоумении адмирал.

Не зная, что делать, адмирал водворился обратно в кресло.