Церон

— Повторите! — Нелли вскинула удивленные глаза на директора — Повторите? — переспросила она. Резкий звук гудка вывел Нелли из затруднительного положения. Нелли вышла в коридор. Из бесчисленных комнат двери непрерывно раскрывались, и коридор наполнялся людьми. Коридоры выливали людские ручьи на лестницы, по которым уже они мощным потоком достигали двора. Из многочисленных фабричных корпусов и мастерских спешившие толпы рабочих сливались с чиновниками. Огромные заводские ворота, как всегда, были закрыты, а нетерпеливая тол-па по два или по три через две боковые калитки выпускались наружу. На проходящих через калитку устремляли свои пронизывающие взгляды сторожа завода и очередной заводской детектив. До прогулки на яхте Нелли это ожидание обычно использовала для оживленного разговора с коллегами, остря насчет сторожей. После поездки ей был неприятен этот традиционный молчаливый надзор. Ей чудилось, что и эти поседевшие у ворот люди несут ответственность за совершаемое ежедневно в мире зло. И почему-то казалось, что их взгляд особенно внимательно задерживается на ней, — пытаясь заглянуть в душу. На площади это чувство ее покидало. Здесь она чувствовала себя частицей людского моря, шумного и подвижного, не спеша струившегося по широким улицам. Ей было радостно в этой толпе, думавшей лишь о том, как полнее и радостнее использовать свое свободное время. Она пересекла сквер и оглянулась. Как походил город в этот момент на гигантский муравейник. Парки и скверы потихоньку наполнялись. Чиновники и рабочие заменяли теперь на скамейках незадолго перед тем просидевших все утро за газетой пенсионеров или женщин с детьми. Другие группами спешили по улице, ведшей к мосту, одни, чтобы, разбредясь по берегам, начать купаться в маленькой речке, другие, чтобы все свободное время прогонять с остервенением по лужайке мяч, толкая его головой и ногами. Нелли, пройдя еще несколько улиц, вышла на улицу, носившую громкое название набережной. Каждый домик на ней утопал в зелени. У калитки зеленого цвета Нелли остановилась. К ней наперегонки бежали Александр и Мэри.

— Нелли, не важничай. Что сегодня гениальный Шими сделал на пользу человечества вообще и свою в частности?

— Отстаньте!

И все вместе, смеясь, обогнув фасад серого одноэтажного просторного дома, очутились в большом саду. Между большими разросшимися каштанами было устроено подобие беседки. Оттуда, как только вошедшие показались на аллее, подняв руку с письмами над головой, бывший в беседке молодой человек крикнул:

— Кто прибежит первым, получит.

Бросив на газон шляпку, которую держала в руках, Нелли полетела, как ветер. Спохватившись, помчались за ней Мэри и Александр. Но было поздно. Нелли уже скакала около высокого молодого человека, пытаясь вырвать письма у него из рук, крича:

— Седлачек, это нечестно.

Взяв письма, она села за стол и жадно начала проглатывать их содержание. В это время Александр осматривал конверты. Нелли, прочитав письма, сунула их в карман и, схватив Мэри за руки, весело закружилась.

— В чем дело, Нелли. От кого? — осыпали ее со всех сторон вопросами.

— Вы плохо себя вели, дети, поэтому догадывайтесь. Предложили войти в «КМ».

— Но это еще не все, Нели, ты что-то скрываешь.

Нелли сделала реверанс и сказала:

— Еду в Италию.

VI