Церворум

Тут, на этой загадочной базе, о которой Свеин узнал впервые (хотя предпочел бы остаться в неведении), кормили уже лучше. Не домашняя стряпня Милли, но это явно было лучше, чем сухари, от которых желудок становился комом. Питание было не то чтобы вкусным, но комплексным. Каши, супы, мясо, овощи и даже иногда рыба- все это присутствовало. Вот только Свеин никак не мог понять, для чего их там держат?

В первый день они прошли медосмотр. Их проверяли и хирурги, и офтальмологи, и неврологи, ребята сдавали анализы. Как оказалось, весь этаж, на котором спал Свеин, занимали комнаты выявленных шаманов, и он вообще тяжеловато понимал, откуда они их взяли в таком количестве. Вся эта история с медосмотром из-за большого количества людей заняла очень много времени, поэтому в тот день после всей процедуры ребята успели только поужинать и сходить в душ, а после объявили отбой.

После второго завтрака в этом странном месте половина ребят испарилась. Оставшимся оставалось только гадать, куда их могли бы деть. А ту часть, с которой был Свеин, еще ждали испытания.

Началась череда различных тестов. На протяжении трех дней они рассматривали пятна на белом фоне, глядели на сюрреалистичные картинки, писали психологические тесты, проходили даже полиграф, о существовании которого вне стен Септемы Свеин даже и не подозревал: штуковина была очень похожа на творение Ариса, вот только была намного аккуратней, да и иглы вводились не так больно. Вместе с тем они сдавали какие-то неведомые спортивные нормативы, тесты на коэффициент интеллекта. Однажды, что сильно всех напугало, их даже заставили выйти в астрал, где какой-то неизвестный им шаман делал свои пометки на планшете.

Ребята пропадали постоянно – на завтрак являлось все меньше. Ходили разные слухи о природе этого явления. И однажды утром Свеина разбудил один из тех гвардейцев, что сторожили вход в их комнату ночью.

– Подъем, парень. Тебе повезло.

Перед этим они, в своем уже достаточно скромном составе, проходили странный тест. Их спрашивали об участии в оппозиционных группировках, о знакомых-шаманах и о готовности служить князю. И все на полиграфе. Но Свеин знал, как его обойти.

– Хм… Кардиограмма странновата… Будто бы тебя пугает сам вопрос, а не то, что ты хочешь солгать… – раздумывал врач, проводящий допрос.

– Меня пугает сама мысль о том, что я мог бы пойти против князя. – сделал Свеин преданные глазки. – теперь уж он мало мог потерять, поэтому можно было и построить из себя дурачка.

– Ладно. – протянул врач с какой-то брезгливостью и чиркнул у себя в бумажке.

В ту же ночь Свеина усадили на вертолет. Он видел эту поистине впечатляющую махину впервые, до этого ему доводилось читать о ней только на страницах книг и газет, и, честно говоря, она немного пугала его.

Кроме него в чудо критовской мысли больше никто не сел.

Привезли его глубокой ночью. Во дворец. Душа Свеина наполнилась цепляющейся за последнюю надежду радостью. Он знал, что даже при таком приятном и близком соседстве с Церворумом ему не сулит хотя бы короткая встреча с его обитателями. Откуда им знать, где он? Что он жив? Что он в шаговой доступности?

Он давно уже принял то, что ему не помогут. Он знал об этом еще до теста. Это было негласное правило Церворума: агент может быть идеальным, но его спасение должно быть равноценно возможным потерям во время операции. А во дворце эти потери могут превысить все ожидания.

***

Во дворце затянулось какое-то празднество. Уставший оркестр выдавал последние аккорды. Через большие витражные окна в бальный зал можно было увидеть только совсем уж упитых мужиков с расстегнутыми до середины рубашками и их разгоряченных дам. Чтобы не привлекать внимания, мальчишку повели через задний ход.

Свеин видел замок только снаружи, о внутреннем убранстве он даже не подозревал. Все, что он видел в жизни – это Септему – большой и красивый, но все-таки уже устаревший подвал. Дворец же поражал своей величественностью и при этом легкостью. Искусностью картин и лепнины, дороговизной ковров и занавесок. Вдруг он заметил стенд с какими-то вещами. Он попытался остановиться, его внимание привлекла одна вещь.

– Вперед, еще насмотришься. – гаркнул на него один гвардеец.

Спустившись по лестнице, Свеин чуть не потерял дар речи. Ком подступил к его горлу. Такое, наверное, можно было увидеть только в самом страшном сне.

Место, в которое его вели, было абсолютно зеркальным.

Отражало здесь все: двери, полы, стены и потолки. Гвардейцы ввели мальчишку в маленькую камеру. У Свеина начинала кружиться голова от такого интерьера.

Ему сняли наручники и оставили на ночь. Но эта комната- еще не самое страшное, что ему предстояло увидеть за свое пребывание во дворце.

***