Цезарь

Цезарь, Оппию и Бальбу.

«Клянусь вам, что с большим удовольствием узнал из вашего письма об одобрении того, что произошло в Корфинии. Я последую вашим советам; это будет для меня тем более просто, что они находятся в согласии с моими намерениями. Да, я буду настолько мягок, насколько это будет возможно, и я сделаю все, чтобы вернуть Помпея. Попробуем это средство, чтобы завоевать сердца и сделать нашу победу долговечной. Мои предшественники не смогли изгнать ненависть жестокостью, и не сумели насилием закрепить свой триумф, за исключением, однако, Суллы. Но я не намерен становиться его подражателем. Мы изыщем новые способы побеждать, и утвердимся за счет милосердия и великодушия. Теперь, как же следует поступить, чтобы добиться этого? У меня в голове уже есть кое-какие мысли, и к ним, я надеюсь, добавятся и новые. Прошу вас, вы тоже, со своей стороны, подумайте об этом.

Кстати, Нумерий Магий, префект Помпея, был схвачен моими войсками. Встретившись с ним, я поступил так, как решил, то есть немедленно вернул ему свободу. После этого еще два префекта Помпея оказались в моей власти. Их я тоже отпустил. Если они захотят выразить мне свою признательность, пусть они убедят Помпея быть скорее моим другом, чем другом моих врагов, чьи козни и происки привели Республику к тому плачевному состоянию, в котором мы ее видим».

А что же такого сделал Цезарь в Корфинии, чтобы заслужить одобрение Оппия и Бальба?

Цезарь осадил город Корфиний. Как это случалось прежде, и как это должно было случиться вновь, жители сдали город; но, сдав ему город, они сдали ему и людей Помпея: Лентула, – не того Лентула, который спасался так живо, что забыл запереть двери сокровищницы, нет: этот Лентул – Лентул Спинтер, друг Цицерона; вскоре Цицерон будет говорить о нем в письме к Цезарю; – Домиция Агенобарба, предка Нерона, Вителла Руфа, Квинтилия Вара, Луция Рубия и многих других.

Все эти люди приготовились к смерти; они были так уверены, что им не избежать ее, что Домиций попросил дать ему яд и проглотил его. К счастью, тот человек, к которому он обратился, в расчете на великодушие Цезаря дал Домицию безвредное питье. – Не будем забывать об этом Домиции: даже после помилования он останется одним из злейших врагов Цезаря.

Полагая, что Цезарь будет верен традициям гражданской войны, они не надеялись избежать казни. Марий и Сулла предали смерти очень многих, кто уж точно заслуживал меньшего, чем они. Что сделал Цезарь?

Произнес небольшую речь, в которой он попенял двоим-троим из своих друзей за то, что они повернули оружие против него; и затем, защитив их от оскорблений солдат, отпустил их целыми и невредимыми.

Более того, он велел вернуть Домицию сто тысяч золотых филиппов, отданных им на хранение магистратам, хотя он прекрасно знал, что эти деньги не принадлежат Домицию, но что это деньги из казны, и их дали ему на то, чтобы он оплатил солдат, которые должны были сражаться против него, Цезаря.

Вот что он сделал в Корфинии, и вот за что его хвалили Оппий и Бальб, которым он поручил вернуть к нему Цицерона.

И действительно, Бальб написал Цицерону сам, переслал ему письмо Цезаря, убедил его, и Цицерон вскричал, что он знает Цезаря, что Цезарь – это сама доброта, и что он никогда не считал его способным на кровопролитие. Тогда Цезарь сам написал Цицерону: