Цезарь и Клеопатра

Аполлодор. Я упрекаю тебя только в одном, прекраснейшая, почему ты не позвала на помощь твоего верного друга? Я убил бы клеветника в честном поединке.

Клеопатра(страстно). Пусть даже твой раб судит меня, Цезарь. Говори, Британн. Не права я?

Британн. Если измена родине и ложь не будут караться, страна превратится в арену с дикими зверями, готовыми растерзать друг друга. Цезарь не прав.

Цезарь(с горечью). Так… все против меня…

Клеопатра(горячо). Цезарь, если хоть один человек на земле скажет, что я не права, я дам себя распять на воротах собственного дворца!

Цезарь. Если в наши дни хоть кто-нибудь поймет, что ты не права, он либо покорит весь мир, как я, либо будет распят. (Снизу доносится рев толпы.) Слышишь, там ломятся в ворота? Они тоже верят в месть и в убийство. Ты убила их главаря, значит, они вправе убить тебя. Если сомневаешься в этом, спроси четверых своих советчиков. И во имя этого права (с презрением подчеркивает последнее слово) мне придется убить их за то, что они убили царицу, и я буду убит ими за то, что вторгся в их страну? А потом Рим прикажет убить этих убийц, чтобы показать всему миру, как он карает за свою честь и за честь своих сыновей. И так век за веком: убийство будет рождать убийство, и кровь будут проливать во имя права, чести и мира. Пока боги не устанут от крови и не создадут людей, наделенных разумом. (Яростный рев толпы. Клеопатра бледнеет от страха.) Внемли ты, кого не должно оскорблять! Подойди ближе, чтобы расслышать их слова – в них больше злобы, чем в речи Потина. (Величественно, наглухо закрываясь от них надменностью.) Пусть царица отдаст приказ отомстить своим оскорбителям и позаботится об охране дворца, – она ведь отреклась от Цезаря. (Поворачивается и хочет уйти.)

Клеопатра(в ужасе подбегает к нему и падает на колени). Ты меня не бросишь! Ты меня защитишь!

Цезарь. Ты решила, что имеешь право казнить и миловать. А я – мечтатель, чего ты от меня хочешь?

Клеопатра. Но они меня убьют!

Цезарь. Ну и что же?

Клеопатра. Пожалей, пожалей!

Цезарь. Пожалеть? Стало быть, дело дошло до того, что тебя может спасти только жалость? А она спасла Потина?

Клеопатра поднимается, ломая в отчаянии руки, и возвращается на скамью. Аполлодор, демонстрируя свое сочувствие, становится позади нее. Небо тем временем стало ярко-малиновым, а сейчас приобретает огненно-оранжевый цвет, и на его фоне колоннада и статуя Ра выглядят все темнее и темнее.

Руфий. Цезарь, довольно риторики – враг у ворот.

Цезарь(повернувшись к нему, дает волю своему гневу). Ага, что же держало их столько месяцев по ту сторону ворот? Моя глупость, как ты говоришь, или ваша мудрость? Чья рука удерживала ваши головы над этим египетским морем крови? (Повернувшись к Клеопатре.) И, однако, когда Цезарь говорит ему: «Иди, друг, ты свободен», ты, цепляющаяся за мой меч, чтобы спасти свою маленькую жизнь, – ты осмеливаешься тайком зарезать его. А вы, солдаты, благородные художники и честные слуги, забыв о достоинстве, рукоплещете подлому убийству и говорите: «Цезарь неправ!» Клянусь богами, мне хочется разжать руку!

Клеопатра(с проблеском коварной надежды). Но, Цезарь, ведь и ты погибнешь!

Руфий(с большим испугом). Ах ты, гаденыш египетский! Такими словами и можно добиться, чтобы он пошел один в город и бросил нас на растерзание. Цезарь, неужели ты покинешь нас в беде, потому что мы – дурачье? Я убиваю не из злобы, а как собака кошку. Все мы в сравнении с тобой – собаки, но мы тебе верно служим.

Цезарь. Увы, Руфий, сын мой, мы сейчас и погибнем на улицах как собаки.

Аполлодор(по-прежнему за спиной Клеопатры). Я слышу в твоих словах глас олимпийца. Они должны быть истиной, потому что в них высокое искусство. Но я все-таки на стороне Клеопатры. Если уж нам суждено умереть, пусть рассчитывает на мужское преданное сердце и верную руку.

Клеопатра(рыдая). Но я не хочу умирать.

Цезарь. О, низость, низость!

Люций(становясь между Цезарем и Клеопатрой). Послушай, Цезарь. Пусть это низость, но я тоже не хотел бы умереть раньше времени.