Тшай планета приключений.

Они проехали центральную часть Перы, застроенную на обширном пространстве всевозможными жилищами из каменных обломков и бетонных плит, добытых среди развалин. Плотность населения превзошла ожидания Рейта — здесь жили не меньше четырех или пяти тысяч человек. Выше, над стенами древней крепости, мрачно надзирал над городом угловатый особняк, где обосновались Нага Гохо и его опричники.

Достигнув центральной площади, Рейт и Аначо, не сговариваясь, натянули поводья, пораженные открывшимся тяжким зрелищем. Рядом с массивной виселицей в подтеках спекшейся крови стояли дыбы с колодками для свежевания людей. Посаженные на высокие колья, накренились тела двух мужчин. Под стрелой подъемного ворота покачивалась небольшая клеть — в ней корчилось голое, почерневшее от солнца существо, уже почти не напоминавшее человека. Неподалеку слонялся скуластый молодой человек в униформе гнаштеров — каштановом камзоле и черной складчатой юбке до колен. Направив к нему скакуна и указывая на клеть, Рейт спросил: «В чем его преступление?»

«Проявил непокорность, когда Нага Гохо принял его дочь в услужение».

«И что же? Сколько он так провисит?»

Гнаштер лениво поднял глаза к виселице: «Дня три продержится. Дождь освежает — в нем еще много воды».

«А эти?» — Рейт повернулся к трупам посаженных на кол.

«Неплательщики налогов. Бесстыдные скряги, пожалевшие десятину. Некоторые все еще не отдают должное благодетелю и защитнику города».

Аначо прикоснулся к плечу Рейта: «Поехали».

Рейт нехотя отвернулся. Немыслимо было бороться со всеми беззакониями возмутительной планеты. Тем не менее, еще раз взглянув на несчастного в клетке, Рейт ощутил горький стыд. Что он мог сделать? Связываться с Нагой Гохо значило серьезно рисковать головой, а его смерть никому не принесла бы пользы. С другой стороны, вернувшись на Землю в космическом боте, он мог бы изменить к лучшему судьбу всех людей на Тшае. Так он убеждал себя, пытаясь вытеснить из головы гнетущую сцену.

За городом раскинулось множество садов и огородов, разбитых на участках-лоскутках самых разнообразных форм и размеров — их возделывали женщины и девочки. По дороге на запад, к Татише, непрерывно сновали фургоны с фруктами, овощами, птицей и прочей сельской продукцией — Рейт не ожидал такого размаха коммерции.

Всадники проехали километров пятнадцать к ряду невысоких серых холмов, где дорога поднималась по узкой ложбине с крутыми склонами, перекрытой воротами. Здесь пришлось подождать, пока гнаштеры заканчивали инспекцию подводы с корзинами, доверху заполненными многослойными кочанами, похожими на капусту. Извозчик уплатил пошлину, его пропустили. Проезжая ворота, Рейт и Аначо тоже отдали по цехину.

«Нага Гохо не упускает случая нажиться, — ворчал Рейт. — Что он делает с деньгами?»

Дирдирмен пожал плечами: «Что люди делают с деньгами?»

Дорога извивалась, поднимаясь по теснине. За ней показалась земля синих часчей — возделанная лесистая местность, пересеченная десятками ручейков, соединявших бесчисленные пруды. Здесь росли сотни разновидностей деревьев — красноперистые пальмы, зеленая поросль, напоминавшая можжевельник, черные стволы с ветвями, пестрящими белыми шарообразными плодами, уже привычные рощи адарака. Повсюду простирался один огромный, тщательно ухоженный сад.

За садами раскинулся город Татише — низкие уплощенные купола, полуприкрытые листвой искривленные белые поверхности. Масштабы города и численность населения невозможно было оценить — жилые районы напоминали парки, парки переходили в сады. Рейт вынужден был признать, что синие часчи неплохо устроились.

Дирдирмен, воспитанный в среде с другими эстетическими предпочтениями, снисходительно произнес: «Типично для часчей с их бесформенным, хаотическим, изощренным складом ума. Ты видел города дирдиров? Вот где поистине благородная картина, захватывающий вид! А эта пасторальная халтура, — Аначо пренебрежительно махнул рукой, — отражает капризный беспорядок в мыслях синих часчей. Конечно, им далеко до разложенной утонченности и апатии древних — достаточно вспомнить Голсце — но древние часчи мало-помалу вымирают, уже двадцать тысяч лет... Что ты делаешь? Что это за прибор?»

Рейт так и не придумал способ незаметно считывать показания индикаторов, в связи с чем вынужден был вынуть приемопередатчик. «Это устройство, — объяснил он, — регистрирует пеленг и расстояние в пять с половиной километров». Рейт проследил направление: «Стрелка указывает на здание с высоким куполом, — он протянул руку. — Так и есть, на глаз тоже пять с чем-то километров».

Аначо, насупившись, не сводил глаз с прибора: «Где ты взял этот инструмент? Я никогда не видел корпус такого исполнения. И вот эти значки — письмена? Но так не пишут ни дирдиры, ни часчи, ни ванхи! Получается, что на Тшае есть неизвестная страна, где недолюди производят вещи высокого качества? Поразительно! Никогда бы не подумал, что недочеловек может заниматься чем-то сложнее сельского хозяйства».