В кресле старенькая сводитНескончаемый пасьянс.Вечер медленный уводитВ полусон и полутранс.Я берусь верблюжьей шерстьюПуховой платок чинить.За отверстием отверстьеРавномерно кроет нить.Кто-то третий с нами в стансах,Чья-то путает рукаКарты верные пасьянса,Петли ровные платка.Вот в часы уйдет, за дверцейТам зацепит колесо —Вмиг собьется с такта сердце,Скучный стук следя часов.Знаю я твое значенье,Мой вечерний частый гость,Твоего прикосновеньяПолу-нежность, полу-злость.Ты ворчишь: бросай, довольно,Будет старое чинить –И надорвана безбольноЖизни путаная нить.Вверх иголку, вниз иголку.Затянула – и пора,И скорее, втихомолку,В щель меж Нынче и Вчера.5.XI.1917СОН ТРОИМ ПРИСНИВШИЙСЯ
1. «Изменившие, верьте – не верьте…»
Изменившие, верьте – не верьте,А изменой любви не разбить.Раз любившим – до самой до смерти,Разлюбивши, нельзя разлюбить.Что там годы разлуки и скуки,Что там всякие против и за –Если трогают эти же руки,Если смотрят всё те же глаза.Мимо смерти пройдут без утраты.Но задушит немая тоска –Папиросы дымком беловатым,Уголком надушенным платка.Охладевшие дрогнут и плачут,Из блаженных торопятся стран.Если памяти злая игла — чутьТронет метку залеченных ран.7.I.19152. Зайчик на стене
Его любви, ревнивой и стоокой,Я не хочу – царя или раба.Его души, и нежной и жестокой,Я не возьму – не моего герба.Но я приму – неласковой улыбкой –Его тоску по ласковой по мне.Но я хочу своею тенью зыбкойЕго дразнить, как зайчик на стене.Слепить глаза скользящею игрою,Что ближе – ярче, далее – слабей.А надоест – я зеркальце закроюИ дам ему: играй или разбей.15.II.1917.Кисловодск3. «Мягка подушка белая…»
Мягка подушка белая,Легко ему лежать.Присела я, несмелая,На узкую кровать.Прозрачна сетка синяяУ тонкого виска.Безжизненнее инеяХолодная рука.Лежи, лежи, недвижимый,Обещанный судьбе.Чем тише мы, тем ближе мыК другому и к себе.Что плачешь, мальчик маленький?Закрой глаза свои –Со снеговой проталинкиПлывущие струи.Над раною сердечноюСдвинь рук иероглиф –И встреть улыбкой вечноюПоследний свой отлив.4.II.19154. «Сломана, отброшена и смята…»
Сломана, отброшена и смятаЧья-то – чья? душа или мечта.Он не тот, она не та – а я-то?Кажется, и я уже не та.Был прелестен танец трех пылинокВ дымном нимбе палевых ночей –Ропот лунных, струнных паутинок,Сон троим приснившийся – но чей?Жаль – кому? мы и не мы, и немы.Жаль – чего? печали даль ясна –Разве мне – неконченой поэмы,Только мне – несбывшегося сна.23.I.19155. «Мы – дамы Грустной Маски…»