Тщета: Собрание стихотворений

Дай руку, дай, я погадаю,
Дай непутем поворожу,
Всю правду-выдумку узнаю,
Неправду-истину скажу.

Смотри, идет прямой и строгой

Твоя судьба через ладонь:
Земная ровная дорога,
Подземный трепет и огонь.

Ах, и тебя звезда чужая

К твоей погибели вела,
И ты без торга, не считая,
За песни душу отдала.

Смотри, любовью Аполлона

На жертву ты обречена.
И ты сойти в земное лоно
Кассандрой пленною должна.

Да что там греческие сказки,

Когда здесь русская судьба,
Когда нас корчит в лютой тряске
Лихая порча-ворожба,

Когда мы ведовским напевом

Снимаем нашепт вражьих чар
И отвечаем белым гневом
Иль вольным смехом на удар.

Ой, вспыхнут на тропах опасных

Блуждающие огоньки –
Как повстречаются две властных,
Две одинаковых руки.

Дай руку, дай – не на прощанье

И не на счастия обман,
А как бродяге подаянье –
Подай на долю, на талан.

1920. Москва

«Прошли мои именины…»

Прошли мои именины,
Прошли так бесцветно, снуло.
На запад солнце плеснуло
Последний свой кубок винный.

Ах, вот где мой праздник ярок,

Вот кто его правит – солнце.
Бросает в мое оконце
Один за другим подарок.

На голову – диадему,

На палец мне золот перстень,
На сердце – золото песни,
Вечерней зари поэму.

Спасибо, солнце! Бегу я,

От душных стен и каморок,
Вослед тебе, на пригорок,
Где ты еще ждешь, ликуя.

И там, вся в блеске и свете,

Стою, любимая солнца –
Плету его волоконца
В стихов золотые сети.

Скорей записать – в мой домик.

А дома – в сумерок чарах
Белеет новый подарок –
Стихов невиденный томик.

И почерк ясный поэта –

Его самого! Ах, да, ведь
То солнце меня поздравить
Спускалось, переодето.

17.X.1918

СПРЯТАЛОСЬ

1. «Бледным майским вечером, одна, незамечена…»

Бледным майским вечером, одна, незамечена,
Под ветками редкими Страстного бульвара,
В памяти перебирала прошлое – вечное –
Выцветшие закладки альбома старого.

Незнакомый голос: – Который час? – спросил меня.

Я ответила: – Час нашей радостной встречи. –
Так дальние – близкие, так чужие – милые
Друг друга нашли мы, бледным майским вечером.

И всё сказали мы, торопливо и ласково,

Что так долго, так горько таили, помнили.
И на миг были вместе, и миг были счастливы,
Прежде чем разойтись, бродяги бездомные.

А смешнее смешного и жалостней жалостного,

Что это могло быть – и не было, спряталось, –
Что он только спросил: – Который час, пожалуйста? –
Я ответила только: – Четверть девятого. —

2. «Мраморная головка…»