Цианид по-турецки

Как я и ожидала, там было очень мило и уютно. Но мне почему-то подумалось, что этот уют отражал, что угодно, но только не характер того человека, который здесь жил. Эти занавесочки, салфеточки, цветы — все это было внешним, привнесенным, не имеющим отношения к характеру, привычкам и предпочтениям того, кто еще утром поднялся вот с этой узкой кровати, брился вот перед этим овальным зеркалом, используя дешевую электробритву. Кстати, одеколоном в комнате пахло достаточно дорогим, но мне подумалось, что, скорее всего, это был подарок, что в последствии и подтвердила Санти.

Мы внимательно осмотрели комнату, все вещи покойного Боулда, все шкафчики и коробочки. Ничего интересного обнаружить не удалось, у него не было даже фотографий, или каких-нибудь старых писем. На полке небольшого секретера стояло семь книг, исторические романы.

— У него, наверное, был очень тихий голос и невнятное произношение, — неожиданно предположила я вслух.

— Да, именно так, — подтвердила Санти, — вначале мне было с ним очень трудно разговаривать, меня это даже раздражало, но потом я привыкла. Он был очень хорошим, добрым, только…

Она замолчала, а я чувствовала себя так, словно сама сейчас была готова заплакать, настолько выразительно было лицо этой женщины.

— Так что вы хотели сказать, — мягко напомнила я.

— Я хотела сказать, что он был каким-то беспомощным, словно не от мира сего. Нет, он многое умел делать, помогал мне часто, то сантехнику починит, то мелкий ремонт какой сделает. Но в своей жизни не мог ничего изменить. Да и стремился ли? Вы не думайте, мои с ним отношения не были… Ну, вы ведь понимаете?

— Понимаем, — сказала я, а комиссар кивнул.

— Меня даже муж не ревновал к нему, — продолжила свой рассказ Санти, — я его жалела, а он ко мне при этом относился как-то снисходительно, что ли. Он и вправду был из образованных, да только, что это ему давало? На работу устроиться ему так и не удалось. Там неделю поработает, в другом месте — месяц. Рассеянный был, все, словно мечтал о чем-то. Он, знаете, стихи писал! Странно, что в комнате не оказалось его тетради.

— Вот как, — сразу встрепенулся Эрик Катлер, но я понимала, что интересуют его вовсе не стихи Питера Боулда, — может, еще чего-то не достает?

— Я не могу сказать наверное, но у него была такая большая шкатулка, или коробка, не знаю, как назвать, — женщина задумалась на несколько мгновений, — жестяная, в таких продают дешевое печенье.

Мы машинально еще раз оглядели комнату, хотя знали, что этой коробки там не было.

— Он мог ее сам вынести из дома, так, что вы этого не заметили? — спросила я.

— Конечно, мог, — развела руками Санти, — Питер почти каждый день уходил в город искать работу, он всегда брал с собой спортивную сумку, вот эту. Только зачем?

Она показала на старую, некогда синюю, а ныне почти серую сумку, которая валялась в углу у двери. Мы ее видели, когда осматривали комнату, и уже знали, что никакой коробки в ней нет.

— А к нему кто-нибудь когда-нибудь приходил? — перешел комиссар к вопросам по существу.

— Он прожил у меня почти десять лет, и за все время к нему только один раз пришел гость, это было с неделю назад, — ответила Санти.

— Вы можете его описать? — это мы с комиссаром спросили почти в унисон.

— Невысокий, пожилой, полноватый и лысый. Одет дорого, на носу очки в золотой оправе. Он приехал на машине, но оставил ее на стоянке, вы, наверное, заметили эту стоянку за пару кварталов до нашей улицы.

— А откуда вы знаете, что он приехал на машине, — спросила я, — ведь вы не могли ее отсюда видеть?

— Он сам сказал про автомобиль, муж предложил ему подбросить до города на своем джипе.

— Долго он был в гостях у вашего постояльца, — задал следующий вопрос комиссар.

— Нет, не больше часа. Я хотела его обедом угостить, но он отказался, — женщина вдруг смутилась и зачем-то добавила, — я вкусно готовлю.

— А вы ничего не слышали из их разговора? — поинтересовалась я, — ну, случайно, может, хоть пару слов.

— Когда он уходил, то просил Питера подумать, обещал еще позвонить ему, или наведаться.

— У Питера был телефон?

— Тогда еще был, но дня три назад он его потерял, — Санти опять вздохнула, — в этом нет ничего удивительного.

Больше ничего существенного мы тогда не выяснили.

Ясно, что я поехала с комиссаром в управление, теперь дело, которым я начала заниматься по поручению компании «Монус» еще больше оказалось связанным с полицейскими расследованиями. Ответить на вопрос — была ли непредвиденная выплата «Монуса» досадной ошибкой, или все же хорошо продуманной аферой, можно было, только разобравшись как с ограблением склада Тома Клайда, так и с убийством Питера Боулда. Я это понимала, как, вероятно, понимал и комиссар.

Инесс Катлер

— Хочу пригласить вас сегодня пообедать с нами, — удивил меня Эрик Катлер, когда мы сели в машину.

— Прямо сейчас? — улыбнулась я.

— А почему бы и нет?.

— Ну, если это всем будет не в тягость, — сморозила я глупость, поскольку просто не была готова к такому предложению.