Цианид

Потом отец бегал за мной по всему дому, пытаясь всучить мне телефон и заставить поговорить с Дереком.

– Я не буду звонить ему, – отрезала я, наспех сортируя свою одежду: у Митчелла дома не было достаточно места, чтобы забрать все, поэтому я хотела взять только самое необходимое.

– Тогда я позвоню, – сказал отец и принялся тыкать пальцем в экран телефона.

– Между Дереком и мной все кончено. Сколько раз я должна повторить это, чтобы ты понял?

– Все кончено для тебя, но не для него. Ты ушла и даже не потрудилась объяснить ему причину. Бедный парень ночевал здесь, все ждал, что ты объявишься. И уж не знаю, что вы там не поделили, но проблемы надо решать, а не убегать от них!

– Он солгал, если сказал, что понятия не имеет, что произошло. Он прекрасно знает, что произошло! И пусть спасибо скажет, что я не пошла в полицию!

– И что же произошло, ну-ка?

– Я уже рассказала тебе. Жаль, что ты не поверил.

– Изнасилование? – сказал отец с усмешкой. – Ах, ну конечно.

Я проглотила ком в горле, утрамбовала одежду в коробку и попросила Митчелла отнести ее в машину. Но он не услышал меня: смотрел на моего отца так пристально и холодно, словно тот был его личным врагом.

– Митчелл? – снова позвала его я.

– Только если ты пойдешь со мной, – наконец сказал он, и я поняла, что он просто боится оставить меня здесь одну.

– А это кто вообще? – отец наконец соизволил заметить его. – Разве наемным рабочим не следует делать все молча?

– Он мой друг.

Отец секунду молчал, вытаращившись. Очевидно, крепко сбитый парень, весь покрытый татуировками, с перебинтованной рукой и разбитым подбородком, никак, по мнению отца, не мог быть моим другом. Разве что сутенером, в чьи сети я угодила. Или моим дилером, который подсадил меня на какие-то забористые наркотики, – иначе чем же еще объяснить мое бредовое поведение? Или вообще, о ужас, моим новым любовником, который увел меня от идеального, несравненного Дерека.

О да, отец так и подумал. Его лицо стало белым, а глаза налились кровью.

– Что ты наделала, Ванесса? Ты променяла Дерека на вот это? И кто же это? – Он повернулся к Митчеллу, раздувшись, как индюк. – Твой новый хахаль?

– Митчелл, ты бы не мог отнести мои вещи в машину? – запаниковала я, опасаясь, что отец сейчас начнет поливать его грязью, а я никак не могла этого допустить.

– Нет, – ответил Митчелл, улыбнувшись так, словно я говорила полную несусветицу. – Я не оставлю тебя с ним наедине.

– Лучше себя не оставляй с ней наедине, – вздыбился отец. – Потому что ты загубишь ей всю жизнь. Пустишь под откос. Я вижу таких, как ты, толпами в суде. Прощелыги без отца и матери, торговцы наркотиками, уличная шпана, все в наколках, все битые-перебитые, заканчивающие свои дни в тюрьме рано или поздно.

– Замолчи! Не смей так говорить о том, кого ты совсем не знаешь! – заорала я, вскакивая на ноги.

– Тебе есть что предложить ей? – как ни в чем не бывало продолжил отец. – А ведь она – золотая девочка. Лучшая частная школа Дублина, Тринити колледж, будущая наследница огромной юридической фирмы. Машину-то ее видел? Выгляни в окно и посмотри на вон тот навороченный «Мерс» последней модели. А тряпки ее видел? – Отец подошел, вырвал коробку из моих рук и вывалил все ее содержимое на пол. – Одна эта гора тряпок стоит больше, чем ты сможешь когда-нибудь заработать.

– Я ненавижу тебя! – заорала я. – Боже, как же я ненавижу тебя!

В ту секунду я была готова кинуться на него с кулаками, но Митчелл схватил меня в охапку, как буйного пациента. Он сам молчал все это время, невозмутимый как скала. Только в глазах отражались раздражение и насмешка.

– Вы закончили, мистер Энрайт? – сказал Митчелл, когда отец выдохся и на секунду умолк. – Спасибо за ваше экспертное мнение о Ванессе и обо мне. Жаль только, что нам совсем нечего делать с этим вашим мнением. Разве что подтереться им.

– Что ты себе позволяешь, сопляк?

– К сожалению, гораздо меньше, чем вы. Воспитание не то.

Митчелл так тонко намекнул моему отцу, что из них двоих скорее мой отец ведет себя как уличная шпана, что я невольно усмехнулась.

– Убирайся из моего дома, пока я не вызвал полицию, шваль! – побагровел отец. – Тебе вообще стоит помалкивать. Нет ничего, чем тебе в данной ситуации стоит гордиться. Конечно, может у тебя в штанах то самое богатство, ради которого моя дочь бросает лучшего юриста страны, но, поверь, это богатство ее не долго радовать будет. Надоест рано или поздно, и вот тогда она выкинет тебя из жизни, как выкинула Дерека. Ты расплатишься за все, что натворил, той же монетой!

– Бернард, прекрати! – выпалила моя мать так громко, что дрогнули стены.

Все это время она молча стояла у окна, переводя глаза с меня, на отца, на Митчелла и обратно. Но теперь выскочила в центр комнаты и встала между мной и отцом, с лицом, перекошенным от ярости. Обычно она никогда не спорила с отцом, а тут бросилась на мою защиту как львица.

– Не смей поносить так собственную дочь! – воскликнула она. – И ты знать не знаешь, что произошло той ночью между ней и Дереком!

– Как будто ты знаешь? – ответил отец, раздосадованный ее отповедью.