Цианид

Я еще немного постояла на балконе, подставляя лицо холодному ветру. Потом вернулась к Митчеллу и забралась в постель. Я так заледенела на балконе, что боялась к нему прикоснуться. Решила, что согреюсь как-нибудь сама, отодвинулась на край кровати, но Митчелл вдруг притянул меня к себе и заключил в свои медвежьи объятия. Я прижалась спиной к его груди, млея от исходящей от него теплоты.

– Митчелл, я слишком холодная, – прошептала я.

– Горячая, – возразил он, даже в полусне собираясь отстаивать свою точку зрения.

Его дыхание снова стало ровным, а я долго лежала в темноте, растворяясь в его близости. Если бы у меня забрали абсолютно все и оставили только тепло его рук, то, клянусь, я бы считала себя богатой.

Глава 23 Прошлого нет

Едва я перешагнула порог офиса на следующий день, меня тут же позвал Эндрю и приглашающе распахнул дверь в свой кабинет.

Мы с Эндрю неплохо ладили, он всегда хвалил мои статьи и с большим энтузиазмом отзывался о моей будущей журналистской карьере. Можно сказать, мы сработались, и если бы не его извечно кислое выражение лица и немного ворчливая натура, то Эндрю был бы идеальном боссом.

– Нам нужно кое-что обсудить, Ванесса, – сказал он, отхлебывая кофе и переходя сразу к делу. – Это касается твоей статьи, которая должна была выйти в следующем номере. Так вот, она не выйдет.

– Почему? – спросила я потрясенно. Еще никогда мои статьи не заворачивали и не откладывали до лучших времен.

– Ты слыхала о книге «Кровавые поцелуи»?

«Кровавые поцелуи», написанные какой-то молодой писательницей из Лимерика, уже пару месяцев держались в национальном топе бестселлеров. В ней рассказывалось о девушке, безумно влюбленной в законченного подонка. Чего там только не было: манипуляции, насилие, оскорбления, и красной нитью через все повествование шла мысль, что отношения с неуравновешенным психопатом могут быть чистым кайфом. Книга разошлась сумасшедшим тиражом, ее даже собирались экранизировать.

– Слышала, – ответила я, уже чуя неладное.

– Нам заказали рекламный обзор на нее, который должен выйти как раз в следующем номере. И твоя статья, осуждающая… кхм… темпераментных книжных героев, – она… Нет, не подумай, что я хочу сказать о ней что-то плохое, вовсе нет. Я прекрасно понял все, что ты хотела сказать. Но в одном номере с рекламным обзором она не выйдет. Это как уксус и соду класть в один стакан, понимаешь? Будет как минимум нелепо.

Я медленно моргнула пару раз, пытаясь удостовериться, что это все происходит наяву. Что Эндрю в самом деле только что отменил выход моей статьи, лишь бы не делать антирекламу бестселлеру. Внутри полыхнул огонь, но я взяла себя в руки, как и положено профессионалу. В конце концов, мы с Эндрю работали на благо одного и того же издания.

– Ладно, – ответила я. – Не самый приятный сюрприз, но раз уж на кону доходы от рекламы…

– Именно, Ванесса. Я рад, что ты поняла. Никогда не сомневался в том, что ты умница.

В этом ответе было столько приторной мужской снисходительности, что меня передернуло. Но я ничего не сказала. Просто встала и собралась на выход, однако Эндрю остановил меня:

– Это еще не все. Только половина того, что нужно обсудить.

Я вернулась и опять села, вымученно улыбаясь: у меня даже уголки рта заболели, так я старалась.

– Твои статьи, Ванесса, – произнес Эндрю с таким лицом, будто сидел на иголках. – Смотри. Мне они нравятся. Я понимаю их от первого до последнего слова. Мне тоже не по себе от проблем, которые ты разоблачаешь, но наши читатели… Не все готовы к такой острой и радикальной подаче материала.

– В смысле?

– Я не хотел поднимать раньше этот вопрос, но раз уж мы здесь. Дело в том, что на твои статьи в редакцию приходит много жалоб. У нас достаточно взрослая аудитория, но тем не менее, не все готовы читать материалы про абьюз, насилие, контрацепцию, ну все эти… женские штучки. Наша аудитория состоит ведь не только из девушек, но и из молодых парней, которым интересны совсем другие темы.

Я все еще не успела отойти от фразы, что абьюз и насилие – это «женские штучки», а Эндрю уже вовсю летел вперед:

– Это очень сложные и неоднозначные темы, Ванесса. И они очень, очень плохо продаются. Конечно, борьба за права, эмансипация, женские движения и так далее – это все важно, но моя работа заключается еще и в том, чтобы этот журнал банально приносил прибыль. А значит, он должен содержать то, что молодежи по-настоящему интересно. Ты меня понимаешь?

Я не могла вымолвить ни слова, мне казалось, что меня вот-вот стошнит. Эндрю с таким же успехом мог просто избить меня доской – чувства были бы те же.