Цифровая революция. Преимущества и риски. Искусственный интеллект и интернет всего

Для того чтобы дать представление о масштабах и темпах роста блокчейн-преступности, приведем некоторые цифры. В феврале 2018 года журнал Forbes опубликовал данные анализа ICO-проектов. Согласно данным анализа 960 наиболее крупных ICO, почти половина изначально носила мошеннический характер, либо организаторы проектов не обладали достаточными компетенциями для их практической реализации. Согласно данным Европейского центра анализа киберпреступности ЕС, проекты, которые изначально носили характер мошеннических преступлений или же непредумышленной халатности и безответственности, привели в 2017–2018 годам к потерям инвесторов в размере $1,4 млрд. По данным Британской банковской ассоциации за 2012–2017 годы, инвесторы из-за краж платежных кошельков или взломов криптобирж потеряли средства, приближающиеся к $2,5 млрд. В том же исследовании Британской банковской ассоциации указывается, что в 2015–2017 годах объем преступлений, связанных с блокчейн-проектами, рос темпами 370 % в год. Приведенные данные показывают, что, по крайней мере, сегодня и на ближайшую перспективу главная проблема это – не использование террористами блокчейн-технологий, а использование блокчейн-технологий высокотехнологичными преступниками. Криптоэкономика, подобно любому экономическому сектору, создала возможности для появления внутренней преступности, которая действует в самом секторе, глубоко зная его писаные и неписаные традиции, и разбираясь в хитросплетениях инноваций на порядок лучше правоохранителей.

В значительной степени сегодня для преступников и террористов возможность воспользоваться преимуществами децентрализации зависит от готовности блокчейн-предприятий, прежде всего, криптообменных бирж, принять на себя требования, предъявляемые к финансовым институтам в той или иной юрисдикции. Наибольший оборот криптообменов осуществляется на биржах США, Гонконга и Японии. Практически все эти биржи приняли на себя обязательства реализовывать правило «знай своего клиента» (KYC)и предоставляют по требованию правоохранительным органам данные о транзакциях.

В то же время вызывают опасение планы создания криптообменных бирж в регионах, где не соблюдается международное законодательство и плохо реализуются меры по борьбе с офшорами. В первую очередь это относится к Центральной Америке и некоторым Латиноамериканским странам. Приведенные выше случаи, а также статистические данные свидетельствуют о небольших пока масштабах и спорадическом использовании криптовалют террористами, политическими экстремистами и низкотехнологичными организованными преступниками.

В настоящее время основные риски развития преступности лежат не вовне, а внутри блокчейн-экономики. Сама по себе блокчейн-экономика достаточно криминализирована. Террористические акторы, стремящиеся работать в онлайн средах, требующих комбинации анонимности и децентрализации, пока предпочитают пользоваться допотопной Хавалой и другими подобными схемами, а не технически сложными, требующими квалификации блокчейн-решениями. Однако это положение неизбежно в ближайшее время изменится.

Что делать?

По состоянию на первое полугодие 2018 года ЕС имеет наиболее развитое и непротиворечивое законодательство по блокчейн-экономике. Главная направленность этого законодательства – блокировка возможностей для высокотехнологичных преступников развернуть в Европе блокчейн-преступность или использовать криптовалюты в операциях киберпреступников или террористов.

ЕС и Европол поддерживают и, более того, считают необходимым, создание в ближайшее время общеевропейских и национальных частно-государственных партнерств содействия блокчейн-экономике. Одной из главных функций этих партнерств должно стать очищение отрасли от криминала, связей с терроризмом и недопущение превращения криптоэкономики в базу блокчейн-преступности. Имеется в виду, что такой подход позволит сочетать имеющиеся у правоохранительных органов информационные, расследовательские и силовые возможности с программно-аппаратной базой и финансовыми ресурсами, которыми располагает блокчейн-отрасль.

Также Европол и ряд комиссий ЕС полагают необходимым ввести в официальный оборот тщательно отредактированный термин «блокчейн-криминал», выделив его из киберпреступности. Блокчейн-криминал имеет собственные отличительные черты, сферу деятельности – блокчейн-экономику, и специфические формы реализации – мошеннические ICO, манипуляции рынками токенов, кражу клиентских средств и т. п.

По мнению Европола, определение, а тем более борьба с блокчейн-преступностью, не должны быть делом исключительно правоохранительных и судебных органов и структур ЕС. К этой работе изначально должны быть привлечены, как равные партнеры, представители блокчейн-бизнеса, университеты и исследовательские центры, анализирующие криптоэкономику и подготавливающие новые решения в области одноранговых транзакций, криптографии, юридических решений, связанных со смарт-контрактами, и т. п.