Цифровой банк. Как создать цифровой банк или стать им

В Кении нам повезло. Мы запустились вовремя. Присутствие этого продукта на рынке во время неразберихи, последовавшей после выборов 2007–2008 годов, выручило кенийцев: M-PESA позволяла переводить деньги и оплачивать услуги мобильной связи самым безопасным способом. Я не думаю, что мы увидим где-либо подобный успех, который повторится столь же быстро. У нас 32 миллиона клиентов, зарегистрированных по всему миру. Если вы посмотрите на Танзанию, то увидите пример рынка, который потребовал больше времени для вхождения в него, но сейчас является таким же важным. Мы занимаем около 80 % рынка в Кении и около 40 % – в Танзании. У них 10 миллионов зарегистрированных пользователей мобильных платежей, и около 3 миллионов активно пользуются ими.

Поскольку мы набрали критическую массу, объем операций резко вырос, особенно за последние 12 месяцев.

Означает ли это, что Vodafone планирует предложить M-PESА всей Африке и другим развивающимся рынкам?

Мы запустим M-PESA на тех рынках, которые для нее подходят. Сами рынки должны быть готовы к подобному предложению, а регулирующие органы должны разрешить нам сделать это. Если быстро перемотать «пленку истории» на пять лет назад, то вы увидите, что каждый мобильный оператор в развивающихся странах предлагает сервис мобильных денег, если это не запрещено законом. Оглянувшись, можно увидеть Smart Communications и Globe Telecom на Филиппинах, предлагающие сервис мобильных денег уже на протяжении десятилетия; были и другие схемы, в Корее например, но M-PESA действительно заново привлекла внимание к мобильным деньгам.

Успех в Кении показал, что, развивая сети мобильной доставки контента, можно достичь значительно большего, чем это получается в рамках существующих финансовых структур и банков. Именно поэтому к 2009 году, если вы были оператором мобильной связи и находились где-то недалеко от Африки, то, скорее всего, рассматривали возможность предложить мобильные деньги в той или иной форме.

Банки были не очень благосклонны к подобным схемам, не правда ли?

С точки зрения банков, это было немного похоже на американские горки, если честно. Когда мы начинали, они не очень понимали, что мы делаем, и думали, что это не будет работать. После первоначального успеха банки увидели в нас угрозу, и многие регуляторы во всем мире начали принимать законы, препятствующие распространению модели, которую вы видите в Кении.

Теперь отношение со стороны банков много лучше. Они признали, что, хотя мы и усилили конкуренцию в банковском секторе, количество банковских счетов также увеличилось.

Когда мы начинали в Кении в 2007 году, в стране насчитывалось только 2,5 миллиона банковских счетов. Сейчас их более 9 миллионов. Это хороший знак. Если посмотреть на центральный банк, стремящийся усилить проникновение финансовых услуг, и на сами банки, пытающиеся расширить свою клиентскую базу, то становится понятно, что внедрение платежной системы, подобной M-PESA, может принести более широкие выгоды для всей экономики.

Означает ли это, что сервисы, подобные M-PESA, будут всегда оставаться исключительно мобильными платежными системами, или вы думаете, что они со временем превратятся в полноценное банковское обслуживание?

Мне кажется, всегда будет сохраняться некоторая дистанция между уровнем продуктов, которые мы можем предложить, и уровнем банковских продуктов. Мы не банк. У нас нет банковской лицензии и нет намерения получить ее. Это означает, что такие продукты, как сберегательные счета или кредиты, мы не можем предложить самостоятельно. Там, где будет спрос на такие услуги, мы будем искать партнеров среди существующих банков.

И наоборот, будете ли вы переносить свою модель мобильных платежей с развивающихся рынков на развитые, и если да, то когда?

Наверняка. Если вы посмотрите на недавнюю рекламу Barclays[120] их сервиса Pingit и на рекламу виртуального кошелька от О2 в Великобритании, то это хорошие показатели того, в каком направлении все развивается. Иметь возможность заплатить мойщику окон или рассчитаться за школьные завтраки, не собирая по всему дому мелочь, – это то будущее, которого я уже больше не могу ждать.

О Джоне Мейнарде