Цифровой, или Brevis est

Камера, невидимая и неузнанная, помещалась в щели между потолком и деревянной панелью стены. Качество картинки было великолепное. Вокруг столешницы из толстого матового стекла сидели в разных позах люди помельче, но каждого из них ждал во дворе здания автомобиль представительского класса с водителем. Арсен обращал внимание на мелочи: рыжеватый щуплый мужчина с белыми фарфоровыми зубами вертел в руках очки в невесомо-тонкой оправе. Другой, полноватый и черноволосый, сидел неподвижно, и только движение его тонкого мизинца выдавало внутреннее напряжение. Четверо очень похожих широколицых, узкоглазых людей сидели прямо, как деревянные столбики, и одинаковым взглядом смотрели на освещенный экран.

Единственная женщина в этой компании, сухая дама лет сорока, стояла у большого монитора, на котором сменялись диаграммы, и говорила голосом таким же бледным и припудренным, как ее кожа, непонятные Арсену слова.

Речь шла о крупных поставках оптоволоконного кабеля.

— Вот здесь — очень чисто, пожалуйста, — сказал Максим. — Никакой самодеятельности. Суше, сдержаннее.

Максим сидел за соседним столом, просматривая картинки на своем мониторе и только искоса, как бы невзначай, поглядывая на экран перед Арсеном.

— Сам, теперь сам. Ты все умеешь. Аккуратнее, пожалуйста.

На столе перед человеком в темно-сером завибрировал телефон. Человек был уверен, что отключил его перед совещанием; он удивленно наклонил голову, положил ручку, потянулся к сложнейшему умному прибору, заменявшему ему телефонную трубку.

В этот момент пришла пора принимать решение.

Арсен сосредоточился. Подвел курсор. Коснулся пальцем рубчатого резинового колесика — и дважды щелкнул левой кнопкой.

Человек в высоком кресле кивнул — отрывисто, будто стряхивая с макушки пепел.

х х х

— Сядь, — Максим указал на кресло напротив.

Кресло было обширное, под толстый зад, и холодное, обтянутое натуральной кожей. Арсен ощущал себя в нем, как в животе у дохлого кита.

— Я доволен твоей работой, а ты доволен?

— Да, конечно!

— То ли еще будет. Это так, разминка, а к главному мы пока не подошли… Не переживаешь, что приходится горбатиться на инопланетный разум, а?

Арсен покраснел:

— Издеваешься, да?

— Не издеваюсь. Добродушно зубоскалю. Так интересно за тобой наблюдать… Кстати, тебе больше ничего не надо?

— То есть?

— Деньги у тебя есть. Чиксы тоже. Хочешь, все вокруг будут верить тебе и слушать, как главный в жизни авторитет?

У Арсена мороз подрал по спине.

— Хо… хочу.

— Дальше. Скоро начнется учебный год. В твои планы, конечно, не входит каждодневное отбывание в школе, уроки, классные часы…

Арсен поперхнулся:

— Ты говорил, свободное посещение…

— Свободное посещение предполагает, как ни крути, написание контрольных, тематических, какое-никакое присутствие в школе. Но с той утилитой, что я тебе пропишу, ты кого угодно убедишь в чем угодно. Тебе организуют свободное посещение. Или сразу выдадут аттестат. Когда придет повестка в военкомат — ты сможешь убедить их, что ты инвалид. Или, наоборот, что ты достоин занять генеральскую должность.

— Да?!

— Да, но рамки приличия надо соблюдать. Тех, кто назначит тебя генералом, отправят в дурку, совершенно точно. Но я не помню, чтобы ты мечтал о военной карьере.

— Максим! — Арсен услышал мольбу в собственном голосе.

— Ты слишком серьезный, — Максим подмигнул. — Ты боишься мне подыграть. А я легко иду на контакт. Я все тебе рассказал, все ты обо мне знаешь, все карты я выложил… Не бойся просить чего-то для себя! Ну? Арсен, чего ты хочешь?

— Чтобы служила мне рыбка золотая, — Арсен хмыкнул. — И была бы у меня на посылках.

Максим прищурился:

— Итак?

— Ты сможешь исполнить все, что я попрошу?

— Посмотрим. Всемогущего я из себя никогда не корчил.

— Тогда я хочу, чтобы не было войны, финансового кризиса, террористов, болезней…

— Стоп, стоп, стоп! — Максим поднял ладони, будто отталкивая от себя надвигающийся локомотив. — Не заставляй меня вспоминать бородатые анекдоты про мужика, его жену, Чечню и золотую рыбку. По-твоему, инопланетное существо может вот так, по своей воле, перекраивать земную историю?!

Арсен хлопнул глазами. Максим смотрел возмущенно, но возмущение было наигранным: из-под него, как из-под слоя замазки, проступала насмешка. Не злая, правда. Без желчи.

Это что-то из научной фантастики, подумал Арсен. Не наступи на бабочку. Не смей спасать Джордано Бруно. А имеем ли мы право изменять историю?

— А что касается отдельного человека…

— Арсен, ты меня извини, но ходишь ты в школу или нет — мировой истории от этого ни холодно ни жарко. Войны, эпидемии, кризис, террористы — это все очень плохо, но это внутренние проблемы человеческой цивилизации. А я просто тихо вью свое гнездо.

— А человечеству это как, безразлично? — спросил Арсен. — Ты ведь все равно вмешиваешься! Вот у Брэдбери бабочку раздавили, и все пошло наперекосяк…