Цифровой странник

За углом припаркован небольшой фургончик. За рулём – высокий светловолосый парень в белой футболке. Кроме него, внутри ещё шесть человек, не считая меня. Ребята держат в руках обёрнутые в бумажные пакеты бутылки. Тут же протягивают и мне одну:

– Возьми пивка, с приездом!

Студенты в фургоне, кроме водителя Юры, уже пьяны. Начинается ливень, а «дворники» в машине не работают. Мы едем по широкому шоссе почти вслепую. Капли громко бьются о лобовое стекло, за ним – только темнота и фары встречных автомобилей. Водителю приходится высовываться из окна, одной рукой придерживая руль, а другой протирая стекло тряпкой с внешней стороны.

– Ха! Вот американцы-то, наверное, никогда такого не видели!

Но машин на дороге почти нет, и не многие из местных жителей могут оценить искусное вождение долговязого парня, приехавшего в Вирджинию из далёкого Архангельска. Спереди, рядом с Юрой, сидит Миша, коренастый блондин, родом из Воронежа. Сзади – Женя из Томска, ещё один Юра, из Белгорода, Максим из Тольятти и Валера, здоровяк со спортивным выражением лица, из Иваново.

– А ты сам откуда? – спрашивает Максим.

– Я из Дубны. Это в Московской области. Как вы тут живёте? Что делаете?

– Сейчас приедем, водку пить будем, – говорит Валера.

У меня в рюкзаке бутылка «Столичной», но это подарок для Майкла Грувера – мне сказали, что студенты часто привозят работодателям водку и тем это очень нравится, потому что настоящая «Столичная» здесь большая редкость и стоит очень дорого.

Я спрашиваю:

– Это правда?

– Фуфло! – говорит Валера. – Лучше мы с тобой сейчас эту твою «Столичную» дома опрокинем, а то у нас только «Куранты» остались, а она противная. А Груверу этому ничего не надо дарить!

– Да-да! – поддерживают остальные.

Похоже, Майклу придётся остаться без водки. Мы поднимаемся на второй этаж небольшого дома. Около окна кровать, пара шкафов, посередине низкий столик и пара подушек рядом – чтобы сидеть на полу. В другой части комнаты – полноценная кухня с холодильником, плиткой и раковиной. На столик со звоном опускаются бутылки. Я прохожу в глубь квартиры.

– Вот тут будешь жить, располагайся, – говорит Миша.

В крохотной комнатушке два на три метра только двухъярусная кровать у стены. И ещё окно с видом на парковку. Нижняя койка свободна, и я бросаю туда рюкзак.

– А кто наверху?

– Никого.

Следующая комната – последняя. В ней три двухъярусные кровати, здесь живут все: Миша, Валера, Максим и два Юры. Чтобы не путаться, одного из них, водителя, называют Длинный, а второго, самого молодого из нас, – Студентом, хоть студенты на самом деле все. Открытые сумки, вещи и рюкзаки разбросаны на полу. Женя из Томска – единственный, кто ночует в гостиной.

Первый этаж дома занят мексиканцами. По словам Миши, они часто употребляют текилу и пиво и устраивают громкие вечеринки, но с русскими студентами не конфликтуют.

В гостиной пьют, больше всех агитирует Валера; Миша и Юра Длинный не отстают; кучерявый девятнадцатилетний Студент чаще заливисто смеётся, чем что-то говорит; а Женя на койке, подложив руки под голову, задумчиво разглядывает потолок. Ливня как будто не было, окна открыты нараспашку, уже почти полночь, но на улице очень жарко.

– Погнали купаться! – зовёт Юра Длинный.

От дома до Атлантического океана всего пять минут, нужно дойти до конца улицы и перейти дорогу.

– Официально купаться на пляже запрещено после того, как пляж покидают спасатели, сидящие вон на тех вышках, – показывает Миша, – но они уходят часов в шесть вечера.

На длинном тёмном пляже нет никого, кроме нас.

– Американцы послушные, никто и не купается, – продолжает Миша, – вообще, тут считается, что это опасно. Ты как, будешь?

– Ну да, конечно.

Первый раз в жизни передо мной огромный тёмно-синий океан. От волнения мурашки бегут по коже. Как же я могу отказаться?

– А то вон этот, – Миша показывает пальцем на Женю, – боится.

– Боишься купаться? – Я удивлённо смотрю на сибиряка.

– Не боюсь.

– А что же?

– Колено болит, – говорит Женя. Он действительно прихрамывает, а колено перевязано толстым бинтом. – И сейчас не время для меня купаться.

– Побежали, – зовёт Миша, – оставь его.

Все остальные уже несутся вперёд и громко кричат, предвкушая, как здорово броситься в воду. Океан – это свобода. Мы так далеко от дома и можем забыть обо всём – университете, родителях, друзьях! Я бегу следом за всеми, на ходу стягивая футболку. Позади остаётся только Женя.

– РОССИ-И-И-И-Я-Я! – орёт кто-то спереди.

– АМЕ-Е-ЕРИ-И-ИКА! – кричит Студент.

Мимо пробегает невысокий Максим.

– ТОЛЬЯТТИ-И-И! – кричит он.

* * *

Первые лучи солнца светят в окно. Я поворачиваюсь к стене, но ненадолго. Двадцать два часа в перелётах, ещё восемь в автобусе, я полночи пил и купался в океане – и снова не чувствую усталости. Спать больше не хочется, и я выхожу в гостиную.

– А во сколько нам ехать на работу? – спрашиваю у Жени, единственного, кто уже проснулся.

– К двенадцати.