Цифры

Их сынок – замечательный мальчик. Отец мечтает вырастить из него настоящего мужика и запрещает плакать, в то время как мама воспитывает его с большей эмпатией, за что мальчик любит её больше всех на свете. Мальчик мечтает быть озорниковым озорником, как его лучший друг Петька, но пока не может придумать, как это сделать. Он хочет быть озорником на свой собственный манер, а не идти по Петькиной проторенной дорожке.

В садике мальчику нравится девочка Алёнка, и он подготовил для неё красивую открыточку с бусинками, но подарить не успел: садики закрыли на карантин.

Любимая игрушка мальчика – это щенок Роки из мультика «Щенячий патруль». Мальчик мечтает, что однажды у него будет настоящий щенок, но пока что Роки – его лучший друг.

Когда отец в очередной раз пришёл домой пьяным и захрапел, мама-преподавательница стала рассказывать спящему мужу о своей жизни. Сыночек в обнимку с Роки подслушал, что мамину встречу с греками пришлось отменить из-за «Кавида Коронайоса».

Мальчику стало очень интересно, кто же такой этот Кавид Коронайос из Китая, из-за которого дураки-греки не хотят видеть его замечательную маму, и решил аккуратно расспросить её об этом как-нибудь в следующий раз.

Глава 6. Агония

я так хочу тебя

я хочу тебя отвезти на море

упаковать в чемодан, привезти туда, а там сожрать, прожевать и в волны выплюнуть

я хочу тебя спрятать в стенах, запечатать в жёлтом обоев узоре6,

а не как сейчас: вместо пота твоего извёстку слизывать

я спою тебе все мои песни

напиши мне

расскажу тебе все мои сказки

напиши мне напиши мне

станцую все твои мысли

напиши мне напиши мне!!!

отдам тело, разорву связки

напиши!!!!!

умоляю заклинаю пожалуйста

я не выдержу больше ни денёчка

рассыпаюсь уже от усталости

разлагаюсь в берёзовых почках

ну пожалуйста пожалуйста пожалуйста

я готова на всё умоляю

ну пожалуйста ну пожалуйста пожалуйста

я тоскую гнию погибаю

заметь меня заметь меня почувствуй

милые боги помогите изгнаннице

узнай меня узнай мне больно грустно

я так хочу я так хочу избавиться

я не могу больше я не могу не могу не могу не могу не могу не могу7

__________

Евагрий Понтийский, «Письма к Мелании»:

Так же как тот, кто читает письменные знаки, через их красоту понимает силу и разумность руки и пальцев, написавших их, вместе с волей писавшего, также и тот, кто с пониманием рассматривает творения, видит руку и перст Сотворившего их вместе с Его волей, которая есть Его любовь. <…>

И как слово того, кто говорит, не бывает услышано без его дыхания (πνευμα), и его дыхание не может выразить его волю без слова, а тот, кто делает знак, не делает его пальцем без руки или же рукой без пальца – так и Сын Божий, Который есть Слово, рука и сила, не делает ничего без Духа (πνευμα), Который есть мудрость и перст.

__________

– Ну что, сказка на ночь?

– Да!!! Мамочка, а расскажи сказку про Кавида?

– Про Каиба? Из книжечки Крылова, которую мы с тобой читали?

– Нет, про Кавида! Кавид Коронайос, Роки мне рассказывал про него, но я хочу узнать ещё.

– Да?.. Но я не… Хорошо, сейчас, возьму чайку́ и расскажу, а ты пока натягивай штанишки и укладывайся поудобнее, договорились?

– Уррраааа! Да здравствует Кавид Коронайос!

…

«Ковид был одним из восточных государей; имя его наполняло вселенную. Слава его была бы подобна солнцу, если бы оно не заходило. Богатства Ковидовы были неисчерпаемы, владения неисчислимы. Земли, ему подвластные, простирались на тысячи километров, через реки, океаны и моря. И капители коринфского ордена, и пропорции италиянской архитектуры, и уханьские городские ворота – всё видели войска Ковидовы, везде побывали, везде ходили его слуги, рабы и воины.

В ясные дни пустынные чистые улицы в его владениях заполнялись небывалым сиянием – и сердца людские от того сияния захлёбывались тревогой. Так чисто и безлюдно было под гнётом его власти, что целые города замирали в испуге. Казалось, что земли ковидовы прогорели однажды дотла – и с тех пор не осталось в них живых душ.

Запреты Ковида были так тверды, что потачливейшие мужья нынешнего времени не в состоянии были бы прошибить их своим лбом. Даже лучшие щеголихи смотрелись в стены его дворца, как в зеркало, и чувствовали, что судьба – это не больше, чем тонкая ниточка, выбившаяся из платья.

Слуги Ковида проносились облаками по безлюдным улицам, распыляя зелья зловонные, и такой были стены городские отделаны чистотою, что никакой бы автор не пожелал видеть лучшей чистоты на переплёте своих сочинений. Люди, в тоске и тревоге, украшали комнаты свои картинами дивными и сами становились живописью, обманывающею зрение.

Не пущал Ковид на улицы ни простолюдимов, ни учёных людей, но велел им разгадывать свои загадки, что мудрёнее были сфинксовых. Токмо лекари да гонцы сбивались с ног, утопая в его приказаниях с утра до ночи, с первых птичьих посвистов до лунного сияния.