«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-04 (1996)

При обычном восприятии состояние чистого внимания достигается редко. «Безмерно наше умствование, порабощающее разум», — писал Н.Лесков. Сознание постоянно «бомбардируется» рефлексиями, предрассудками, мнениями, предубеждениями. Мы стали заложниками у своих мыслей. В минуту в сознании у нас проносится до сотни мыслей и мыслишек, которые пользуются и манипулируют нами 24 часа в сутки, хотя кажется, что мы контролируем ситуацию и свободны в своем волеизлиянии.

Культивирование спокойного ума — одна из главных задач дзадзэн. Весь тренинг строится не на принципе отсечения мыслей, а на культивировании спокойного ума через практику осознания. Речь идет об отказе от хаотичного, направляемого блуждания помыслов, порожденных отсутствием психической культуры нашего сознания. Это дает возможность преодолеть диктат чувств, рассудочного интеллекта и, вступив в полноценный контакт с жизнью, осуществить восприятие подлинной жизненной реальности. Практикующий переходит в состояние постоянного переживания настоящего момента («здесь и сейчас»). Мы же обычно думаем или о возврате какой-либо ситуации из прошлого, или строим иллюзии в отношении будущего, а саму жизнь теряем из виду, совершаем поступки, заглушающие нашу истинную жизнь — жизненную реальность Отсюда возникают чувства неудовлетворенности, страдания, зависти, ощущение пустоты существования.

В жизни каждый из нас сталкивается с неприятностями, неудачами, бывают успехи. Обычно переживание этих состояний ведет к потере равновесия, а неоправданная, неэквивалентно высокая эмоциональность восприятия нами любого события сказывается на физическом состоянии, так как всякая мысль сопровождается ощущениями во всем теле. Через практику дзадзэн постигается подлинная ценность или малая ценность всего того, что случается с нами, мы достигаем внутренней интеграции, которая делает нас независимыми от внешних воздействий. Отбрасываются грубые формы душевной взвинченности. На смену неоправданным волнениям и утрате равновесия по каждому поводу приходят такие качества, как великодушие, милосердие, невозмутимость, радость от восприятия жизни как таковой.

В конечном счете это означает найти ценность существования внутри собственного Я. При этом подразумевается Я, объемлющее собой Вселенную («я есмь Все»), В дзэн это постулируется так: «Когда Я строит Я внутри твоего я», то есть обретается связь со Всеобщим Я. Это положение в книге поясняется на примере древней притчи. Возле одного храма росли тыквы. Однажды между ними вспыхнула ссора. На ужасный шум, который они подняли, вышел настоятель храма и стал их утихомиривать: «Эй, глупые тыквы, зачем вы ссоритесь? Вы мешаете людям заниматься дзадзэн». Он показал тыквам, как практиковать дзадзэн. Выслушав, тыквы приняли нужную позу, и гнев их улегся. «А теперь, — обратился он к ним, — пусть каждая положит руку себе на голову». И тут они обнаружили удивительную вещь — плеть, которая связывала их друг с другом. Тыквы смутились. Они поняли, что связаны одна с другой, все одинаковы, живут одной жизнью, и как было безрассудно вцепляться друг в друга. Вслед за тем у них возникло чувство миролюбия, покоя, благополучия. Поблагодарив монаха, они никогда больше не ссорились. Это хорошая иллюстрация смены развития прозрения в свою природу обычного утверждения — «я и другой» на дзэнский принцип — «Я это все». Так дзадзэн открывает путь к познанию истинной природы человека — ясной, спокойной, пустотной, с предельно уравновешенным сознанием. Такому человеку не составит труда что-то бескорыстно отдать, признать чужое мнение, оказать необходимую помощь, откликнуться на чужую беду. В Японии пришли к выводу, что воспитание этих моральных качеств более эффективно достигается через дзадзэн, чем обычной проповедью заповедей.

Хотя медитация в дзэн-буддизме занимает важное место, однако она не является единственным средством на пути к достижению сатори. Часто используется также практика «решения» учеником парадоксальных задач — коанов. Коан представляет собой преднамеренно бессмысленную проблему («Что есть хлопок одной ладони?», «Каким было твое лицо до рождения твоих отца и матери?» и др.), задаваемую мастером практикующему с целью перекрыть привычные клише мышления и попытки решения проблем с позиции логики. Так достигается понимание сути за пределами интеллекта.

Из пяти описанных видов дзэн-буддизма обращает на себя внимание «гэдо», который близок к практике созерцания, выработанной исихастами-мистиками в X–XII вв. и принятой православной церковью как практика «умной молитвы».

В последние десятилетия дзэн-буддизм широко распространился в западных странах, особенно в США. Книг о дзэн, как и о духовных практиках, написано много, более чем достаточно. Однако, как признает ряд западных авторов, из-за отсутствия исчерпывающего описания дзэнской практики в умах людей на Западе возникла неразбериха. Сочинения даже таких признанных авторитетов по дзэн, как проф. Судзуки, Кристмаса Хамфри, Алана Уоттса, Р.Х Блита, страдают этим недостатком.