Циян. Сказки тени. Том 1

Когда первые лучи солнца коснулись форта, Цинь и Лян отошли от окна. Старый капитан спустился к галдящим соладатам, ликующим от звериного рёва и воплей, доносившихся снаружи. Даже в форте пахло палёным мясом – это дневной свет выжигал порождения Бездны, что не могли скрыться от него из-за магии Лина. Кан, которому было противно всё, что происходило этой ночью от начала и до конца, направился в госпиталь, не забыв по дороге заглянуть на кухню.

В соответствии с приказом Кана, найденный дозорными северянин находился не за решёткой, а на койке. Два солдата с весьма недовольными лицами сидели рядом, но охраняли пленника. Кан подошёл ближе, отметив про себя, что раны мужчине перебинтовали, но гораздо занятнее было поглазеть на настоящего – живого! – линьцанца.

Их не зря называли варварами, это точно. Растрёпанные волосы с множеством мелких косичек, в которых виднелись какие-то камушки, мелкие косточки и перья. Давно не бритая борода, огромное количество шрамов по всему телу. Рядом лежала одежда – сплошь грубо сшитые шкуры или подбитые мехом ткани в сине-белых тонах. А сверху ещё была волчья накидка – это он помнил. Интересно, они и в своих городах так же ходят?

Пленник открыл глаза и злобно посмотрел на Циня, тут же буркнув что-то про то, куда южанину следует провалиться, но Кан молча протянул ему миску с супом. Пленник отвернулся. Догадавшись, Цинь кашлянул, привлекая к себе внимание, и сам съел несколько ложек, а затем снова протянул еду пленнику.

– Не отравлено.

– Я всё равно ничего тебе не скажу, южанин.

– И не надо, – Цинь подтащил к койке стул, сел на него задом наперёд и опёрся руками о спинку, внимательно рассматривая пленника.

– Тогда зачем?

– Ты ранен, – Кан пожал плечами, – и не заходил на нашу территорию. Не хочу начинать службу с того, что мучаю раненого врага.

– Новенький?

– Временный начальник гарнизона, Цинь Кан. А ты?

– Не твоё собачье дело, кто я.

– Ну почему же…– Кан поддел пальцами его одежду. – Брони особой нет, оружия тоже. Одет легко. Не охотник. Значит, разведчик.

– Подожди… Ты родственник южного шэнми?

– Он мой отец.

– Тогда проваливай дважды.

Кан закатил глаза. Он мог бы отправить его в темницу, но пленник явно только этого и ждал. Вместо этого Цинь повернул голову к солдатам.

– Лекарь уже приходил?

– Только перевязал раны, господин Цинь.

– Если в следующий раз я вернусь и услышу, что его не лечат, то господин лекарь последует за господином интендантом. Ясно? – Кан встал, склонившись в полупоклоне перед линьцанцем. – Восстанавливайся, разведчик. Ты чудом выжил.

Когда Кан ушёл, северянин, доедая суп, зыркнул на солдат.

– И что же выродок шэнми сделал с вашим интендантом?

– Отвёз в лес и оставил волкам. Не переживай, для тебя он что-нибудь поинтересней придумает.

***

Через две недели в форт прилетела птица. Никто не знал, как она влетела в кабинет Циня, но тот не был удивлён – он уже видел это существо на плече у Лина. Это был теневой ворон, с дрожащими льдинками в ненастоящем теле, принёсший в клюве записку. На деревянной дощечке острыми насечками было вырезано послание: «Именем шаньюя Хэшэри-хала, верховный жрец Лин Мэйлэ требует переговоров о возвращении пленника».

Кан хмыкнул. Пленник за всё это время в форте чувствовал себя получше некоторых солдат и смирился с тем, что странный «сынок южного шэнми» приходил к нему каждый день, угощая каждый раз чем-то новым. И он расспрашивал северянина, но не совсем о тех вещах, о которых следует осведомляться при допросе. Кана интересовали легенды Линьцана. Праздники. Как хоронят мёртвых. Как ухаживают за девушками. Ни один разговор не касался границы или споров вокруг шахт, и постепенно северянин привык к этому, хотя так и не назвал своего имени. Но с каждым днём он выглядел всё задумчивее, неизменно ожидая подвоха и получая в ответ лишь очередной вопрос о летоисчислении в их краях.

Цинь повертел дощечку в руках, посмотрел на ворона и достал бесценную бумагу, решив проявить определённое уважение к Лину. В конце концов, он помог им в ночь Шествия».

***

– Ваш чай отвратителен, южанин, – как-то сказал ему пленник.

– Это ещё почему? С другой стороны, то, что доставляют сюда… кхм… Держи, – Кан протянул ему ящерицу.

– Что за дрянь?

– Сушёный геккон. Между прочим, моё любимое лакомство, сестра прислала.

– Допустим… А, не так уж и плохо. Но самый лучший чай – северный. В него добавляют оленью ягоду и горицвет, а заварив, бросают снежные цветы, если весна. Это тебе не ваша трава…

– Допустим, – повторил за ним Кан. – Но придётся тебе довольствоваться мерзким южным чаем. Так что ты говорил про легенды о звёздах?

***

Кан улыбнулся. Он уже знал, что написать Лину.