Цикады

Антон забрал телефон, открыл сообщение и нажал на треугольник. Сразу же поставил на паузу и положил телефон экраном вниз.

— Не школа, а реалити-шоу какое-то, — буркнул и уставился на нее. — Это не я. Зачем мне?

А ведь и правда — зачем?

— Чего хотят?

— Денег.

— Много?

— Нормально. Но дело ведь не в этом, а в том, что… Это правда не ты?

— Почему меня все считают таким мудаком, а? — он покачал головой.

— Кто «все»?

— Неважно. Я… могу тебе с этим помочь.

Она все еще недоверчиво сверлила его взглядом:

— За деньги?

Антон вдруг поднял взгляд и прищурился. Голубые глаза отразились от такой же рубашки — она так и увидела, как он старается, примеряет то, что точно пойдет, и этим напомнил ей Гену, и вновь вдруг захотелось смеяться.

— Деньги и у меня есть.

— Тебе больше не надо будет ходить на сессии.

— Так я ничего против сессий не имею, — смотрел так, что все уже было понятно, но она должна была спросить.

— Тогда чего тебе надо?

Он кивнул на телефон:

— Того же.

Какая, в сущности, разница, подумала она.

— Хорошо.

На секунду он вышел из роли: руки метнулись к темно-русым волосам, поправляя несуществующие вихры в идеальной прическе, в лазурных глазах заплескалась паника утопающего, в пухлые губы врезались слишком белые зубы, и даже родинка на подбородке как будто побледнела от испуга. Все-таки не Кен — только пупс.

От этой внезапной перемены она едва не рассмеялась, стиснула зубы, чтобы не выдать себя.

Он откашлялся и с трудом, но вернулся в образ классного парня.

— Отлично. Тогда я решаю твои проблемы. Но чтоб все по-честному, да?

— Конечно, — попыталась звучать искренне.

Когда Антон вышел, смех вышел вслед за ним. Порылась в ящике стола и наткнулась на самокрутку. Недолго думая, открыла окно и закурила.

Затем заперлась и легла спать, игнорируя кодовый стук в дверь.

На выходе с работы она наткнулась на Гену, который стоял у ворот и явно кого-то выжидал. Увидел ее и сразу отвел глаза.

— Не бойся, не сожру, — она поморщилась.

Он нервно озирался, и только теперь она догадалась, кого именно ждет Гена. Можно было спокойно пройти мимо, но она встала рядом и коснулась его лацкана. Он отпрыгнул:

— Ты чего?

— Волос. Вдруг мой?

Гена отряхнул пиджак и уставился на нее с затаенным испугом — тем испугом, что часто мелькал, когда она вдруг выходила из роли, когда вдруг начинала жить.

— Гена!

Гена вздрогнул от своего имени, как кот, которого поймали, пока он гадит на подушку. Маша высунулась из окна.

— Ох, и Леночка здесь.

Лена растянула губы. По работе они с Машей едва успели пересечься: Лена только пришла в школу, Маша как раз уходила.

— Как ваши дела, как мама?

— Отлично, — Лена прочертила круг носком кроссовки.

— Передавайте Марии Дмитриевне привет, — Маша закатила глаза. — Так скучаю по школе, вы не представляете!

— Так возвращайтесь.

— Я бы с радостью, да, — она кивнула на заднее сиденье, где примостился бутуз, — дела семейные, сами понимаете. А вы сами как, так с мамой и живете?

— Выживаю, — ласково процедила Лена. Затем повернулась к Гене, бледному до синевы, — и погладила его по рукаву. — Хороших вам выходных, Геннадий. Вы такая хорошая команда. Редко когда встретишь действительно дружную семью.

И поспешила прочь. Через пару минут ей пришло сообщение от Антона:

«Назначай встречу, я все устрою»

26 дней до

— Смотрите, закрываем железную дверку обязательно, а то соседи ругаются, — объясняла полноватая женщина средних лет, вставляя ключ в хлипкую входную дверь на первом этаже жилого дома. В тамбуре стояли коляски и детские велосипеды, в углу притулились лыжи и старый советский шифоньер.

Она открыла вторую дверь, за которой показалась маленькая прихожка, из которой шли еще две двери.

— Здесь тоже снимают, они у меня уже две недели живут, тихие, так что не пугайтесь. Вы же шуметь не будете? — с подозрением спросила она.

Антон залился краской, а Елена кивнула, чуть спустив солнцезащитные очки.

— Племяннику кошмары иногда снятся, может покрикивать. Но он будет держать себя в руках.

— Так вы племянник? — недотянула, сфальшивила, а Лена улыбнулась.

— Почти. Я подруга его матушки покойной. Сам он сирота из Рязани, поступать приехал, а я в память о подруге обязалась помочь… — она нанизывала слова на цепочку лжи, поглядывая на Антона, который все плотнее сжимал челюсти.

— Так вроде рано еще поступать…

Лена ничего не ответила и зашла наконец в студию — вернее, комнату в «двушке», из которой сделали квартиру под сдачу. Еще одна дверца вела в закуток с душевым уголком, по которому расползалась черная плесень и расходились ржавые лучи. Отчетливо пахло канализацией, на несвежем мыле виднелись чужие волосы.

— Отлично, — улыбнулась Лена.

Антон уныло осматривал комнату. Лена поймала его взгляд: из-под стопки застиранного постельного белья на матрасе поглядывало бурое пятно. Это место превзошло даже ее ожидания, хотя она тщательно подошла к подбору квартиры на час, зная, что все фото в объявлениях всегда всё показывают в лучшем свете. Отобрала самый дешевый вариант на последней станции метро — и не прогадала.

— А паспорт можно глянуть?