— Отец, я знаю, ты слышишь меня! — долетел зычный голос из-за частокола. — Я проехал полстраны, чтобы встретиться с тобой! Что же ты держишь меня перед запертыми воротами?
"Проклятие! Если его мать жива, а уж тем паче если жив дед, милая выходка отпрыска может мне дорого обойтись!"
Аршалай весьма смутно помнил мать мальчишки — когда в последний раз он видел ее, она была в тех же годах, что нынче сын. Бывшего тестя наместник запомнил гораздо лучше: высокая стать, твердая размашистая поступь, надменное лицо, полное презрения к ничтожному зятю.
В памяти наместника зазвенели гневные слова…
Это был их первый и последний разговор. Вскоре Тулум объявил о начале строительства рва для спасения от ярости Змеева моря, и Аршалай с радостью убрался из столицы в Бьярму. Тогда он и подумать не мог, что ее туманные леса станут ему домом на много-много лет. Конечно, он знал, что в столице у него растет сын, но ни разу его не видел, да, признаться, и не вспоминал о нем…
И теперь сын вдруг объявляется под воротами его крепости и дерет горло, требуя выйти и обнять его. "Исварха умудряющий и дающий силы! Как его хоть зовут-то… Ну да ладно, медлить дальше нельзя…"
— Открывай ворота, — приказал Аршалай начальнику стражи.
— А лучники?
— Пусть будут наготове.
Наместник Бьярмы спустился по лестнице и, едва приоткрылись створки ворот, вышел навстречу.
— Ты искал меня? — величественно спросил он. — Ты меня нашел.
Юноша глядел на него блестящими от волнения глазами:
— Здравствуй, отец! Я кое-что тебе привез.
"Хорошее начало, — подумал Аршалай. — Но как же тебя все-таки зовут?"
— Так и собираешься разговаривать со мной, сидя в седле? Спешивайся и заходи. Пусть твоя свита тоже приблизится.
Анил спрыгнул с коня на утоптанный снег и зашагал навстречу наместнику, ведя коня в поводу.
— Я привез тебе вести от повелителя.
— От кого? — поднял бровь наместник, чувствуя, как внутренности сжимаются в холодный ком.
— Вот письмо от блюстителя престола Кирана.
— Гм… Я немедленно ознакомлюсь…
— А это — от нашего государя Аюра, — добавил Анил, доставая еще одно письмо.
Аршалай на миг застыл, а затем распахнул объятия:
— Сынок! Приди ко мне на грудь!
Глава 8
Погоня Каргая
Маган упал в пожухлую сырую траву, уткнулся носом в прелые листья. Лежавшая на земле изморозь холодила лицо. В висках юнца стучало, разбитые в кровь ноги гудели, по щекам непрерывно текли слезы.
— Вставай, сопля! — послышался над головой резкий, как пинок, голос Варлыги.
Юнец привычно дернулся, но подняться не смог. Его ладони обреченно скользнули, сминая траву, и бессильно вытянулись.
— Все, не могу больше… — прохрипел он.
Варлыга кого-то окликнул на своем языке. Юноша почувствовал, что его подхватили, подняли за шиворот, как котенка, и потащили.
— Бросьте меня! — умолял Маган. — Я вам лишь помеха…
— Иди! — Варлыга больно ткнул его кулаком в спину. — И заткнись, чучело крашеное. Тошно от твоего нытья!
В голове юнца мутилось.
— Я не могу идти дальше, — шептал он. — Я помру, бросьте меня…
Он видел, как впереди него мелькает спина проводника-бьяра. Тот будто стелился по перелеску, быстро поглядывая то влево, то вправо. Вдруг он застыл и поднял руку.
— Всем стоять! — рыкнул Варлыга.