Троттл вытянул новую сигарету и прикурил. Медленно вдохнул дым, стремясь заполнить им голову и очистить мысли. Ему определенно не кажется. Его дочь испытывает симпатию к мужчине вдвое старше нее. Племяннику его лучшего друга. К тому, кто за многие годы и разделенные невзгоды войны и ему самому стал братом.
Будь это просто влюбленность девочки, проблема бы сама собой однажды исчезла. Но байкер видел, что это притяжение взаимно. Славящийся своей любовью к женскому полу, его молодой товарищ в последнее время не был замечен в обществе новых подружек, а проводил вечера на веранде Троттлова дома, помогая юной мышке делать домашние задания. Он с готовностью приезжал на их дружеские посиделки в дом дяди и составлял компанию Наги, в силу возраста уже не принадлежавшей шумному миру детей, но и не вступившей еще в мир взрослых.
Выпустив дым, рыжий наконец честно себе признался: пусть лучше рядом с его дочерью будет надежный и верный Огонек, чем неизвестный юнец, чьи мысли будут далеки от ее блага. Раз нельзя запереть Наги дома до старости, не показывая миру, пусть рядом с ней по ее пути, поддерживая и оберегая, идет тот, кто доказал, что у него есть честь, кому любой из них не задумываясь подставит спину, кто точно не обидит.
Пожалуй, через пару лет он даже сможет смотреть, как серые руки касаются дочери, и подавлять в себе желание их переломать. По крайней мере, он сильно постарается смириться.
Вот только Карабине про его открытие пока знать совершенно не обязательно.
Пусть еще немного побудет в блаженном неведении о том, что их девочка выросла.