Цикл пара, воды и металла. Феррум (СИ)

— Тебе совсем не повезло с Призывом, будь здесь моя сестра… Но, раз уж только я сейчас рядом тобой, то клянусь… всем, что у меня есть, что постараюсь быть как можно более сильной и полезной… тебе, мой призыватель! — словно подтверждая свои слова, она быстро коснулась холодными губами лба юноши.

Брови того устремились к челке и даже выше, Селайт тем временем пояснила:

— Я такое видела… уже не помню, где, как и когда… вот такой вот жест. Мне показалось, что он был… к месту? — она неуверенно улыбнулась.

— Пожалуй, — согласился щупающий собственный лоб алхим и сменил тему. — А что Рагнифус и Хагмынтус?

— После того, как в потолке открылись дыры, из которых лилась вода, я вырвалась и убежала, потеряв их из виду, — отчиталась Селайт.

— А нас потрясло. Нас — это меня и тех, кто был на площади. Трясло, кажется, не так уж и долго, но мне вполне хватило. Знаешь, такое чувство, что это было предупреждение. И мне очень сильно хочется ему внять, тем более, что нам здесь, оказывается, ничего не нужно. Но тут нарисовывается одна неприятность. Видела цвет моей крови? Реактив, делающий меня стимом, окончил свое действие, я снова стал алхимом. И, как назло, наткнулся на местную алхимоненавистницу.

— Это она тебя так? — напряглась Селайт, помогая Арчибальду встать на ноги. — Она сильно опасна?

— Знаешь, я бы предпочел здесь заблудиться, нежели снова… пообщаться с ней. Она наемница, кстати. Насколько я понял, опаснее всего она на ближних дистанциях… Так, пойдем-ка сюда, — ткнул пальцем в один из ведущих в сторону выхода коридоров юноша.

Идти оказалось довольно болезненно, но вполне возможно — особенно с поддержкой Селайт. Арчибальд подозрительно посматривал по сторонам — внутри него все усиливалось некое нехорошее предчувствие. Как оказалось, не зря — похоже, они на очередной развилке свернули куда-то не туда, потому как, если бы путь был выбран правильно, они бы уж точно не столкнулись с одной ненормальной стимкой по имени…

— Эмили, — похоронным тоном огласил Арчибальд. — Да вы издеваетесь? — печально спросил он у потолка.

Юля осторожно приоткрыла один глаз. М-да, неплохо же ее приголубило — до сих пор все мысли в голове кувырком и перед глазами все трясется.

— Очнулась? Ну наконец-то! А то тащу тебя, тащу, — пробурчал знакомый голос.

Юля покосилась в сторону говорившего и увидела затылок несущего ее на своем плече Зайрана. Заторможено уточнила:

— А куда ты меня тащишь?

— Вперед, конечно же! Если идти вперед, то рано или поздно до чего-нибудь дойдешь, — оптимистично сообщил ей юноша.

— Куда-нибудь дойти можно, идя в любую сторону и не сворачивая в одну и ту же, — буркнула Юля.

— Слушай, иди своими ногами, раз умная такая.

— Тебе просто нечего мне ответить! — с этими словами Юля спустилась на пол, покачнулась, но все же приняла вертикальное положение и гордо пошла следом за своим спутником.

Они шли, судя по ощущениям, довольно продолжительное время. Юля зевала и чувствовала, что терпение и силы ее подходят к концу. Через несколько мгновений она уселась на пол и устало произнесла:

— Делай что угодно, но я и плита подо мною с этого момента стали неразлучной парочкой. И я не собираюсь оставлять столь прелестную плитку мерзнуть в одиночестве, нет! Мы будем с ней вместе, — она зевнула. — Вот видишь, насколько я устала? Нет, не видишь, судя по твоему лицу. Ничего. Сейчас я тебе объясню. Итак, мне плохо настолько, что я даже не…

— Избавь меня от подробностей, пожалуйста.

— Эй, я ведь даже не начинала! — возмутилась гетерохромка. — А у меня есть все причины над тобой издеваться, так как весь прошедший промежуток времени ты издевался надо мною. Вот скажи мне, болезный, чего ты вообще хочешь, что ищешь?

— Элиадну и Хранилище. Я хочу взять оттуда несколько накопителей, пока эти наглые наемники не вынесли все, что там есть. А Элиадне надо помочь — ее связали и оглушили из-за меня.

— Даже так? — уточнила гетерохромка. — То есть, мне с тобой надо быть поосторожнее, чтобы меня тоже не связали и не благословили чем-нибудь тяжелым по моей многострадальной головушке по твоей милости?

Зайран смутился, пробурчал что-то про самостоятельные поиски и убежал.

— И больше его никто никогда и нигде не видел, — глубокомысленно и сонно изрекла Юля и заснула с чистой совестью.

Было вкусно, но мало — вскоре девушку разбудили путем беспорядочного встряхивания за плечи.

— Ты изверг и садист, ты знаешь об этом? — с укором спросила Юля у сияющего Зайрана.

— Я нашел Элиадну и Хранилище, так что, по-моему, у меня есть причины совершать непонятные стихийные поступки, в том числе и причиняющие неудобства окружающим, — улыбнулся тот.

— У тебя состояние аффекта? — не поняла Юля. — Хранилище было не то? Элиадна чего-нибудь не того наговорила?

— Ничего я не говорила, — из-за плеча Зайрана показалось насупленное лицо Элиадны. — Хотя мне много чего хочется сказать! Но к вам это не имеет ни малейшего отношения.

— О, и ты здесь? — изумилась гетерохромка.