Цикл правления

Шаг за шагом они сдавали свои позиции. Воины гибли, забирая с собой хоть одну жизнь противника, только вот неприятеля все равно было вдвое больше. Отряд, посланный за Тейем, не возвращался, а это означало лишь одно — помощи ждать неоткуда. Кузнец вскинул арбалет, целясь оборотню между глаз. Болт, разрывая воздух на своем пути, попал в цель, и тело зверя упало на пол, увлекая за собой нескольких своих соратников, тем самым ненадолго преграждая путь остальным. Гневный рык, вырвавшийся из нескольких глоток, вновь заставил солдат содрогнуться. Они понимают, что вскоре погибнут, этим заранее проигрывая битву оборотням. Ландер, выругавшись сквозь сжатые зубы, снова вскинул арбалет. Его руку пронзила резкая боль, до такой степени были напряжены у него мышцы. Он сам неосознанно подпускал к своему сердцу страх, а гневом пытался его заглушить. Кузнец не смел просить свою госпожу вступить бой, но понимал, что без ее помощи они все погибнут, оставив после себя только воспоминания, и то поруганные победителями. В коридоре воцарилась напряженная тишина. Один из солдат с обезумевшим от страха лицом, отшатнулся от атаки оборотня, стараясь убежать прочь от надвигающейся опасности. Он стал пробиваться назад к Ландеру и Принцессе, прячась за спинами своих товарищей, ломая строй и тем самым подставляя своих же. Кузнец, пытаясь обуздать свой гнев, крикнул:

— Держать строй!

Трус, не обратив внимания на приказ, подставил под удар своего напарника, оставшись за его счет живым. Ландер, не выдержав, выстрелил в него, и тело мужчины рухнуло на пол, сбивая с ног оборотня. Кузнец, скривив губы в злой усмешке, произнес:

— Хоть мертвым отлично послужил.

Принцесса, мельком посмотрев на него, на мгновение остановилась, осматривая коридор, в котором они оказались: позади он резко уходил вправо. Кузнец скрипнул зубами, но ничего не сказал, продолжая стрелять в противника. Жизнь — это спектакль, где каждого заставляют играть отведенную ему роль, и если его игре пришел конец, то он уйдет со сцены с гордо поднятой головой, забрав с собой как можно больше врагов. В тело толчками стал поступать адреналин, заставляя сердце учащенно биться. Желая, чтобы больше не повторилась история с побегом, который не спасет жизнь труса, зато подставит других, Ландер крикнул:

— Стрелять в спину каждому, кто сделает даже шаг в сторону.

Он понимал, что этот приказ не поднимет боевой дух отряда, зато заставит людей задуматься перед тем, как слепо бежать назад. Воздух в коридоре так напитался страхом, яростью, болью, гневом, что стало тяжело дышать. Вскоре позади них возникло разветвление. Но Ландер, не задумываясь, продолжал отступать по прямой, не желая оказаться в тупике, но судьба сыграла с ним жестокую шутку — он зажал себя и других в западню — за их спинами постепенно выступила монолитная стена, скрытая паутиной. Ландер застонал — сам того не желая, он обрек всех на смерть. Вперед выступила Принцесса тьмы и раскинула руки, с ее губ срывались слова более древние, чем сама жизнь. Между ее пальцами засверкали серебряные искры, заставившие кузнеца на миг отвести взгляд, чтобы не ослепнуть. Он чувствовал, как разлитая в помещении буря чувств волнами скатывается к Принцессе, наполняя ее энергией. Искры в ее руках превратились в тонкие нити, наверное, столь же тонкие, как паутина на стене, у которой они позаимствовали форму, оплетая потолок.

— Задержи их, Ландер, — голос госпожи так охрип, что было едва возможно разобрать ее приказ, казалось, она всю себя отдает плетению паутины, которая в свете факелов отбрасывала стальные блики, как будто была создана из металла.

Кузнец, ворвавшись в первые ряды оборотней, стал наносить многочисленные удары, заставляя зверей танцевать под свою музыку. Минута растерянности сменилась еще большей яростью врага, казалось, ее можно было потрогать и ощутить. Воины, воодушевленные примером своего командира, сделали рывок вперед, заставляя противника отступить под своим натиском. Ландер понимал, что они все вскоре выдохнуться, но надеялся, что госпоже хватит выигранного времени, чтобы создать свое заклятие и обрушить его на оборотней. Его разум, как только он вступил в драку, охладел, начав высчитывать правильность выпадов, упреждая возможные атаки противника. В его душе все подчинилось единственному желанию — выжить. Отскочив от очередного оборотня, Ландер вытащил топор. Отбив атаку мечом, он топором рассек череп зверя надвое. За поверженным врагом возник другой. Его черная шерсть с белесыми подпалинами на боках, частично скрытыми доспехами, отблескивала в свете факелов. Алые с черными вертикальными зрачками глаза, яростно горели на покрытой шерстью морде.