Циклопедия

Вопреки моим ожиданиям, никаких видимых световых эффектов не произошло. В комнате ничего не взорвалось. Люстра не грохнулась на стол. Стекла не повылетали. Даже обычных молний, к которым я уже успел привыкнуть, не наблюдалось.

Просто стеклянные глаза Циклопедиуса подернулись мутноватой пеленой, он заморгал и вдруг резко выпрямился на диване.

Ирдик, стоявший неподалеку, от неожиданности шарахнулся в сторону.

— Приветствую тебя, далекий гость из далекой галактики! — пробормотал сквозь сон Мусорщик. Даже во сне он пребывал в иных мирах, выдуманных фантастами и прочими ненормальными людьми.

— Не понял! — протянул Циклопедиус низким глухим басом. — Где я нахожусь? Что происходит? И откуда, извините, здесь взялась эта зеленая хреновина?

Он ткнул пальцем в джинна. Джинн побагровел, насколько это было возможно при его зеленой коже, но промолчал.

Несколько секунд Циклопедиус осматривался. Потом в его голове что-то звонко щелкнуло, и он совершенно четко сказал:

— Знаете, мне надо домой, — и встал с дивана.

Туман под его ногами чавкнул. Не обращая внимания на находящихся в комнате, Циклопедиус подошел к окну и резким движением распахнул шторы.

На улице уже давно стемнело. До моего седьмого этажа слабо долетал свет уличного фонаря. Густыми хлопьями медленно падал снег. В целом приятное впечатление от зимнего вечера портила только подушка, плотно затыкающая окошко, да Мусорщиков храп, который всегда отличался дребезжанием и глухим отвратительным покашливанием. Наверное, именно по этой причине я почти всегда кладу Мусорщика спать в ванную.

Постояв немного перед окном, Циклопедиус громко потянул носом воздух:

— Как хорошо видна земля с высоты птичьего полета! Знаете, а мне даже немного жалко, что я прожил столько лет и никогда не смотрел на землю с высоты! А ведь мы, циклопы, с детства умеем летать! Мой далекий друг, самый первый шаман, внушил всему племени и потомству умение полетов. Не долгосрочных, всего минут пятнадцать! Но зато это есть настоящий полет! — Полуобернувшись в нашу сторону, так, что мне был виден его крючковатый нос и тонкие длинные волосики на подбородке, топорщившиеся в разные стороны, Циклопедиус кивнул лысой головой: —Домой пора. Извините, что побеспокоил.

И тут до меня дошло, что произойдет дальше.

— Держите его! — заорал я во всю мощь легких, но было, увы, уже слишком поздно.

Взмахом костлявой руки Циклопедиус высадил еще одно стекло и вытолкал наружу подушку. Отступил на шаг и нырнул в образовавшуюся дыру.

Ирдик с Яркулой сообразили слишком поздно. Я, стоявший ближе всех к окну, кинулся вдогонку за циклопом, надеясь ухватить его хотя бы за пятку. У меня почти получилось. Кончиками пальцев я дотронулся до жесткой, зеленой кожи, царапнул по пальцам с крючковатыми желтыми когтями и… потеряв равновесие, вдруг с ужасом понял, что вываливаюсь через окно на улицу.

Перед глазами появился маленький кружок света от фонаря там, внизу. С особой четкостью я заметил натянутую проволоку этажом ниже, увидел пустую лавочку и заполненный мусорный бак, около которого играла в снежки малышня. Тут уже не до циклопа было. Попытавшись ухватиться за деревянную раму, я хватал руками один воздух. Сзади кто-то негромко сказал:

— Я же нечаянно… — но мне было уже все равно.

Я упал и полетел вниз, выставив вперед руки и зажмурив глаза. Нос мгновенно заложило. В рот ворвался ледяной ветер вперемешку со снежинками. Рубашка вздулась, а тапочки сорвало с ног едва ли не вместе с носками.

Вся короткая жизнь пролетела в голове со скоростью сверхзвукового самолета. Самые приятные моменты, как, например, знакомство с сокурсницей Ниной, я хотел удержать хоть ненадолго, но они вылетели в спешке, опасаясь, что разобьются в лепешку вместе со мной…

Сколько до земли лететь с седьмого этажа? Десять секунд? Пять?

Из последних сил я тихонько закричал, хоть ветер и не давал этого сделать. Вытянул вперед руки и… (заметьте, как много этих "и…" в одном маленьком романе).

Что-то пролетело мимо меня с неуловимой скоростью, обдав тело приятным теплом, и я вдруг ощутил, что уже не падаю. Руки мои уткнулись во что-то теплое и податливое. Тело прижалось к чужому телу… Вот только ветер продолжал хлестать по щекам и вздувать рубашку…

"Ну ладно тебе, открывай глаза!" — раздалось в голове.

"Не могу, — тише мыши пропищал я. — Боязно".

"Уже не падаем", — сказал знакомый голос.

Поразмыслив немного и решив, что времени для падения прошло достаточно, а я действительно все еще жив, я открыл глаза.

Город расстилался подо мной как на ладони. Почти такой же, каким я видел его вместе с Кантом. Только прибавилось огоньков.

Повернув застывшую от напряжения шею, я увидел, что вцепился пальцами в зеленую кожу с синими прожилками. Подо мной был не кто иной, как Зловещий Иердец!

И он летел! Широко расправив огромные свои руки и вытянув ноги и шею.

"Мы не падаем", — на всякий случай уточнил я.